– Лис, начинай, ты первый.

Тот замялся.

– Ну? Ты что?

Глубокий вздох.

– Хочу, чтобы Лиля Скворцова обратила на меня внимание!

Филин хрюкнул под маской.

– Ну и желание! Хоть бы за сиськи потрогать загадал!

– Нет. Не за сиськи. Я хочу, чтобы Лиля Скворцова обратила на меня внимание.

…На самом деле Даниил хотел, разумеется, пощупать выдающуюся грудь Лили. Да и не только грудь, если уж на то пошло. Но ему представлялось, что это не главное, что это должно быть следствием чего-то другого, более важного. Например, ее восхищения. Или, как это называется в старых романах, благосклонности. Если и можно было загадать Мамочке желание более невероятное, то Лис его не знал. Уже почти год каждый вечер он заходил на страницу Лили в социальной сети, чтобы нажать на значок «сердечко» под каждой фотографией, с тоской понимая, что он двадцать четвертый… тридцать пятый… восемнадцатый… а в случае с изображением Лили, выходящей из бассейна в крошечном красном купальнике, который как будто растворялся на ее блестящей от воды груди и покатых бедрах, – так и вовсе девяносто второй. Он ставил «лайк» под каждой ее записью на стене, понимая, что это глупо, но все-таки ждал, что однажды она подойдет к нему на перемене и скажет: «О, это ты тот парень, которому понравились стихи у меня на стене? Как мило, спасибо!» Он вешал свою куртку рядом с ее пальто в школьном гардеробе, ждал, когда у нее закончатся уроки, следил, чтобы войти вместе с ней в раздевалку и там, между плотных мягких рядов висящей одежды, пройти совсем рядом, даже иногда чуть касаясь, и втянуть ноздрями ее сладкий, томный, тревожащий аромат, похожий на смесь молока и меда. Лиля смотрела на него, улыбалась, говорила: «Проходи, мальчик», и он протискивался мимо нее, а великолепная грудь маячила на уровне его очков, потому что Лиля Скворцова была на три года старше и на голову выше. Иногда Даниил представлял себе, очень живо, как она однажды придвинется ближе, навалившись мягкой тяжестью, и прошепчет что-то, и прижмется плотнее… но потом чувствовал такое сильное возбуждение, что ему становилось стыдно за эти мысли, и он снова открывал ее страницу и бесконечно кликал мышкой. «О, так это тебе понравилась моя фотография?..»

– Как скажешь.

Волк простер руки к Мамочке, парящей в потусторонней пустоте, и произнес:

– Пусть на Лиса обратит внимание Лиля Скворцова!

«Ну, и за сиськи тоже можно», – подумал Лис неожиданно для себя и услышал: «Да, молодец!»

Низкий женский голос прозвучал в голове так отчетливо, что он вздрогнул и оглянулся по сторонам. Если бы маски могли менять цвет, то в этот момент рыжий Лес превратился бы в бледно-серого.

Тем временем Волк вздохнул и, четко выговаривая слова, произнес:

– Пусть исчезнет мой дед, и мы с мамой будем жить вдвоем!

«Что значит исчезнет? – вкрадчиво спросил женский голос в голове Волка. – Ты же хочешь, чтобы он умер, да? Чтобы сдох, как собака? Ну, смелее!»

Волк не стал вздрагивать и крутить головой. Чего-то в этом роде он ждал.

«Да, я хочу, чтобы он умер».

Экран планшета мигнул и на мгновение потускнел.