— Меня не волнуют все. София получила приглашение?

— В первую очередь. К тому же, я подослал нашего парнишку к её соседке по комнате. Та оказалась очень восприимчивой и клятвенно пообещала, что они с подругой придут.

— Замечательно. Далее действуйте по плану. Всё должно выглядеть естественно, как будто и правда кто-то из студентов устроил гулянку. София не глупая девочка.

— Я всё понял, мистер Робертс.

Тайлер не мог избавиться от щемящего чувства внутри. Что-то тёплое и приятное разливалось внутри, окутывало каждый сантиметр его поганой души. Целый год он запрещал себе видеть её, думать о ней, вспоминать её нежный голосок и ласку, которую она дарила ему ночи напролёт. Достаточно. Время не лечит. Оно только усугубляет, разрушает изнутри. И нет сил больше выносить этот болезненный зуд души, который ничем не унять. Есть только одно лекарство. Его Кукла.

Мужчина делает внушительный глоток тёмной жидкости и, закрыв глаза, ощущает как алкоголь согревает каждую клетку тела. Его единственный друг, что хоть ненадолго помогает унять того зверя, что скребёт когтями по сердцу.

Робертс открывает дверь сырого подвала и медленно, словно смерть идущая за своим избранником, спускается по деревянной лестнице.

— Пожалуйста, нет! Не подходи! — в истерике кричит изувеченное существо, уже очень слабо напоминающее человека.

— Неужели ты не рад меня видеть, друг? — Тайлер приседает на корточки и склоняется к его окровавленному лицу.

— Просто убей меня, пожалуйста. Я не могу больше, — обессиленно шепчет Оливер и закрывает глаза.

— Убить? Чтобы ты так легко отделался? Нет. Ты мне ещё нужен. На ком же мне спускать пар?

— Ради нашей прежней дружбы, убей, — молит Мартин.

— Ради нашей дружбы ты убил моего нерождённого ребёнка? Ради дружбы ты рассказал Софии, кто убил её брата? — Робертс хватает его за горло и сжимает пальцами настолько сильно, что «друг» хрипит и бьётся в судорогах, словно рыба попавшая на сушу.

— Ты забрал у меня всё. А я заберу твою жизнь. Но не скоро. Ты прочувствуешь все мои потери на себе, — Тайлер упивается сдавленными стонами Оливера и его бесполезными попытками освободиться из стальной хватки. — Ты бы, наверное, сейчас защищался, да? Как жаль, что нечем. Ведь у тебя больше нет пальцев.

Глаза Робертса горят, а лицо искривляет звериный оскал.

— Прошу…

Оливер пытается убрать руку Тайлера от своей шеи, но изувеченными культями это сделать практически невозможно.

— Что отрежем тебе сегодня? Может, язык? — Робертс сдавливает пальцами его скулы.

Мартин испуганно мычит и мотает головой, словно умалишённый.

— Или, может, вытащим твои глаза, которыми ты смотрел на меня, как преданная собачонка?!