– Очень оригинальное признание, – девушка нервным движением убрала вьющийся темный локон за ухо. Я видел, что мои слова ее смущали, но не понимал, почему. Я пытался быть искренним. Возможно, впервые в жизни.

– А тебе много раз признавались в чем-то подобном? – задал я вопрос, который спонтанно пришел в голову. Двадцать шесть лет, она не девственница. Разумеется, у нее были отношения в прошлом.

– Я была замужем, Кирилл. Дважды, – оглушила она меня совершенно неожиданным признанием. Я опешил, на пару секунд потерял дар речи. Замужем, бл*дь. Она была замужем. Дважды.

– Что? Ни хрена себе, – изумленно вырвалось у меня. Ее слова никак не укладывались у меня в голове. – Когда ты успела?

– Кир… – она смутилась, отвела взгляд в сторону.

– Нет, подожди, – я не дал ей закончить, сканируя ошарашенным взглядом застывшую в кресле девушку. – Если тебе не повезло в прежних отношениях, то я… Со мной будет лучше. Не смотри на меня так, – сказал я, заметив скептическое выражение на ее лице. – Мы начали плохо, но, Ник, у меня мозги отключаются рядом с тобой. Не могу себя контролировать. Я попытаюсь, если ты прекратишь бегать от меня.

– Мне повезло в прежних отношениях, Кирилл, – Вероника остановила на мне непроницаемый взгляд. – Мои мужья были замечательными, достойными и заботливыми мужчинами.

– И почему они не здесь тогда? – от горечи в ее словах внутри что-то болезненно сжалось. Я не мог представить ее с другими мужчинами, и не хотел представлять. Новость о двух браках доктора Божич казалась абсурдом, вымыслом, бредом. Она моя, только моя, я это чувствовал с первой секунды, как увидел.

– Потому что они погибли. Я вдова. Дважды. Представь себе, – Вероника резко отвернулась, но я успел уловить сверкнувшую в ее глазах злость. Наверное, я бы тоже злился на ее месте. Вдова. Дважды. Черт, а я думал, что мне не повезло на этой неделе.

– Извини. Мне жаль, – искренне произнес я.

– Нет, тебе не жаль, – с неожиданной агрессией ответила Ника. – Ты никогда ни о чем не сожалеешь. Ты не способен сожалеть и сочувствовать.

– Что? Эй! – я встал и подошел к ней. Присел у ее кресла и обхватил точеные бедра ладонями, ощущая, как Вероника сразу напряглась. Уверен, если бы она могла, то сбежала бы сейчас.

– Я веду себя иногда, как мудак, но не надо из меня чудовище делать, – мягко проговорил я, разглядывая нежные черты застывшего лица. Ника не смотрела на меня, уставившись куда-то в сторону. Венка на ее шее заметно пульсировала, выдавая внутреннее волнение. Я не знал, какие подобрать слова, чтобы объяснить этой необыкновенной девушке, что я чувствую к ней нечто совершенно особенное, необъяснимое, незнакомое и новое для меня. Прикасаюсь к ней, а внутри горит все, плавится. И вечность так просидеть хочется. Возле стройных женских ног, смотреть, дотрагиваться, слушать ее прерывистое дыхание и гулкий стук испуганного сердца. Чего она боится? И почему я уверен, что все происходящее с нами – самая правильная и естественная вещь на свете?

– Ты меня с ума сводишь, – вырвалось хриплое признание. Банальное, неоригинальное, но другого не нашлось. Не мастак я по части слов и никогда не был.

– Я ничего не делаю, – она тряхнула головой, и до моего обоняния донесся аромат ее духов. Медовый, сладкий, нежный.

– Делаешь, Вероника, делаешь, – порывисто прошептал я. Встав на колени, уткнулся носом в пульсирующую ямку на ее горле, с жадностью вдыхая теплые цветочные нотки, которые так внезапно полюбил. Или дело не в аромате жасмина, а в девушке?

Ника задышала чаще, вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Я непроизвольно ждал, что она оттолкнет, но девушка молчала, и только ее сердце колотилось все быстрее и громче. Я несильно сжал тонкую талию, привлекая ее ближе к себе. Твёрдые соски вжались в мой торс, и меня окончательно накрыло. Дрожащими пальцами я нащупал молнию на ее спине и, расстегнув, осторожно спустил платье с ее плеч. Она по-прежнему не сопротивлялась, позволяя мне погрязнуть в чувственном дурмане. Я снял с нее бюстгальтер и отбросил прочь, сжал ладонями упругие холмики, потирая пальцами тугие вершинки.

– Я буду нежным, обещаю, – пробормотал я, накрывая теплые губы своими, напористо проникая языком в ее рот. Гортанно застонал, когда она подалась вперёд и жадно ответила на поцелуй. Ее язык неистово сплетался с моим, тонкие пальцы потянули футболку вверх, стаскивая через голову. Не разрывая поцелуя, я опустил ладони на ее ягодицы, рывком привлекая к себе. Из груди вырвался голодный животный рык, когда, раздвинув ноги, она сжала коленками мои бедра и выгнулась, прижимаясь промежностью к выпуклости на джинсах.

– Не нужно нежным. Мне понравилось… в прошлый раз, – с придыханием прошептала Вероника, отрываясь от моих губ. В её широких зрачках плескалась адская смесь похоти и непонятной мне ярости. Нетерпеливо задрав подол её платья, я опустил голову, всасывая в рот твёрдый камешек соска, лаская его языком, мягко прикусывая и с трудом сдерживаясь от более грубых ласк. Ника тяжело и быстро дышала, откинувшись на спинку кресла, подставляя моим губам своё сексуальное идеальное тело. Градус нетерпения возрастал, и плюнув на обещание, я начал действовать увереннее и жестче. Стремительно проник пальцами в ее горячую плоть, и Вероника застонала в голос, приподнимая ягодицы, пока я стаскивал свободной рукой ее трусики. Оставив в покое налившуюся от интенсивных ласк грудь, я спустился ниже и, сунув ладони под ягодицы девушки, дернул на себя.

Время замедлилось, реальный мир утратил свои привычные очертания, сконцентрировавшись внутри ограниченной вселенной, в которой не было никого, кроме нас. Мы потерялись среди жадных ненасытных ласк и хриплых стонов; погрузились в безумие первобытных инстинктов, и Вероника Божич не уступала мне в одержимости, мы пылали вместе; так ярко и неистово, что казалось весь воздух был пропитан запахом страсти…. Я чувствовал пепел на губах и аромат жасмина на своей коже, я слышал женский требовательный шепот, умоляющий никогда не останавливаться и не оставлять ее.