– Разве он тебе не сказал? Ты думаешь, я знаю больше?

– Погибший сегодня Юматов провел короткое расследование, выяснив, что ты занимаешься частной практикой, и Артем давно посещает твою квартиру. Он предположил, что ты могла каким-то образом повлиять на его нездоровое сознание, после чего и появилась эта больная идея с монетами, – озвучил я версию Ивана, которую считал отчасти фантастической.

– Серьезно? Каким образом? Вводила его в транс и методично нашептывала: «Принеси мне золотые монеты любой ценой» – иронично усмехнулась Ника. Мне не было весело, как и четверым моим погибшим коллегам. – И что потом? Забрала их себе, а впоследствии стала методично убивать людей, которые занимались покупкой коллекции, причем также: путем погружения их в транс и внушения суицидальных мыслей? Или ты веришь в то, что золотые монеты прокляты?

– Артем верит? – вопросительно взглянул на Веронику. Она поджала губы, упорно соблюдая свои дурацкие принципы. – Мне он что-то говорил об освобождении грехов через жертву.

– В древние времена люди действительно наделяли золото сверхъестественными силами, как и многие драгоценные камни. В истории полно подобных легенд, – туманно проговорила Божич.

– Это чушь! – раздраженно отрезал я. – Бредни необразованных фанатиков.

– Совсем не веришь? Абсолютный атеист? – сощурив глаза, Ника окинула меня пристальным взглядом.

– А ты? – ловко переадресовала вопрос.

– Мы говорим о тебе, и ты сидишь на кушетке, на которой я обычно принимаю пациентов, – Вероника выразительно улыбнулась, и меня в очередной раз пронзил приступ нездорового желания. Я даже поерзал от неудобства.

– Ты не боишься, что кто-нибудь из них может повести себя неадекватно и напасть на тебя? – мне вдруг пришла в голову неприятная мысль, что не я один могу реагировать на доктора Божич подобным образом. – Сомневаюсь, что здесь есть тревожная кнопка.

– Зондируешь почву? Что-то замышляешь, Чернов? – она метнула в меня проницательный взгляд, который недвусмысленно остановился на вздувшейся ширинке.

– А ты против? – заметно севшим голосом спросил я. Стало невыносимо жарко.

– Нагнуть меня, как ты это сделал вчера я не позволю, – самоуверенно заявила Вероника.

– Ты можешь быть сверху, Ник. Кушетка выдержит обоих. Я готов обсудить варианты.

– Ты всегда такой грубый? – в изумрудных глазах сверкнули бесовские искры. – Ты вообще допускаешь мысль, что женщина может тебя не хотеть?

– Ты хочешь, – я скользнул взглядом с порозовевших щек девушки на ее грудь с заметно проступившими сквозь ткань платья сосками. Похоже, жарко становится не только мне.

– Не все ограничивается исключительно физиологией, – продолжала она этот бессмысленный диспут.

– Кто говорит о физиологии, Вероника? Я, по-моему, утверждал, что жениться готов, – вспомнил я вчерашние брошенные в пылу похоти слова. – Что, если я не шутил, Ник?

– Это не смешно, Кирилл, – она отвела взгляд.

– Похоже, что я смеюсь? – хрипло спросил я. – Ника, мне не смешно. Я сам не могу объяснить, что происходит с нами. Со мной, в частности. Ты необходима мне. И не только, как тело, которое я хочу поиметь. Ты из головы у меня не выходишь. Мерещишься везде. Мне видеть тебя постоянно хочется, трогать… Ну и секс, конечно, как без секса.