Книги

Ку-дар

22
18
20
22
24
26
28
30

Тенкор посмотрел на меня так, что я сам почувствовал себя идиотом.

— Он сможет выиграть, есть такая возможность? — тяжело дыша, Керал-Мак ждал ответа.

— Он уже мертв, против него выйдет наставник Бабрана Джал, сколько я ни просил дать мне выйти вместо Желтка или вывести на смертный бой любого их ученика, ничего не получилось, — Тенкор замолк. Под нашим навесом воцарилась тишина, чтобы как-то разрядить обстановку, я выдал первое, что пришло в голову:

— Наставник, а если я выиграю смертный бой?

Теперь все присутствующие посмотрели на меня как на идиота. В глазах Тенкора сверкнул огонь, но он передумал тратить эмоции на мертвеца:

— Если такое случится, я назову тебя величайшим воином в Сирдахе и прокачу на своей спине по всему Гардо-Ач.

— Без седла?

— Что без седла? — переспросил Тенкор.

— Прокатишь на спине по Гардо-Ач без седла? — Я постарался сделать максимально серьезное лицо. Тенкора чуть не хватил удар от моей наглости, но секунду спустя он смеялся, хлопая себя по ляжкам.

— Клянусь Великим Сирдом, я в своей жизни не встречал человека глупее и смелее тебя. Ты понимаешь, что против тебя выступит на смертном бое человек входящий в тройку самых сильных бойцов Сирдаха?

— А кто самый сильный? Ты, наставник?

— Нет, есть наставник Рикс, он обучает «лан-ги» для охраны Сирдария и живет в Кара-Ач. А почему ты спрашиваешь?

— Жаль, что не он на ринге. Лучше умереть от руки первого бойца, чем третьего. — Я повернулся к Керал-Маку, — у меня нет боевого меча, и я не получил метки «ихи-ри», но я клянусь Великим Сирдом, что наши враги увидят, как умеют умирать ученики школы великого Керал-Мака.

Нижняя челюсть сурового владельца школы задрожала после моих слов, он открыл рот, чтобы ответить, но его заглушил удар гонга.

— Нам пора, — Тенкор развязал сверток, принесенный с собой, открыв моему взору меч в ножнах с великолепной чеканкой.

— Этот меч я получил из рук самого Сирдария, еще никогда он меня не подводил. Возьми его, Желток. Несмотря на то, что ты ку-дар, ты достоин сразиться этим мечом. — Ну вот, своим упоминанием о моей кастовой принадлежности испортил такой великолепный момент. — Пошли, если гонг прозвучит три раза, тебя просто убьют стражники, как уклонившегося от боя.

Бородач уже стоял в центре ринга, он даже не надел доспехи, оголившись по пояс. Многочисленные рубцы и шрамы говорили о славном прошлом этого воина, а рельефно развитые мышцы без малейшего жира — о его физическом состоянии.

Когда мы приблизились, один из судей, выйдя на середину ринга, поднял руки, призывая к тишине. В абсолютной тишине он объявил то, что мне уже рассказал Тенкор. По трибунам прошла волна человеческих эмоций, большей частью негодования — уж слишком неравноценными были бойцы, выходящие на смертный бой: ученик против наставника. Я заметил, как с верхних ярусов отчаянно работая локтями вниз ринулась Камисса. Еще до второго удара гонга она успела дойти до навеса судей, где началась беседа. Судья, стоявший рядом с нами, присоединился к жаркой беседе, продолжавшейся около пяти минут. Вернувшись, он прокашлялся и объявил в наступившей тишине:

— Чтобы продлить ваше удовольствие, смертный бой переносится завтра на обеденный сирд! Такое решение принято городской управой, на сегодня бои окончены, можете приступать к танцам.

Громкими аплодисментами трибуны приветствовали такое решение. Бросив на меня уничтожающий взгляд, бородач ушел к своему углу. Стоявший рядом со мной Тенкор ухмыльнулся мне в лицо: