— Слышишь, Лили? Я сказал, нам надо договориться…

— Я тебя слышала!

И тут же пожалела о своей невольной резкости.

Дэвид оглянулся. На лице его было написано смущение. Отложив морковку и вытерев руки полотенцем, он шагнул к ней, включив на ходу чайник одним плавным движением.

— Прости, дорогая, ну что я за идиот, даже не догадался спросить — как ты себя чувствуешь. Я тоже потрясен смертью Оливии, но ты-то с ней больше общалась. Я только о Вулфе беспокоюсь, знаешь. Прости меня.

Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку. Руки его еще пахли чесноком после готовки вчерашнего ужина.

— Заварю тебе мятный чай, — сказал он. — Любовь моя, запомни, твоей вины тут нет. У нас такая безумная жизнь, совсем не так, как в патриархальные времена. Не до того, чтобы каждые пять минут бегать к соседям. Не стоит терзаться, это жизнь.

— Может, настоящего чаю выпьем? — спросила она, и Дэвид вздрогнул. А речь шла всего-то о чае. Немного кофеина. Как бы он отреагировал, если бы поднялся вчера вечером в ее комнату и застал ее с бутылочкой водки, спрятанной в ящике с бельем!

Она и сама не понимала, что с ней творится. Не в ее характере запираться в комнате и травиться всякой дрянью, чтобы успокоиться. Другое дело — пробежаться, сходить на пилатес или просто посидеть у моря и подышать.

И все же, за последние пару лет с Лили что-то произошло. Чем «экологичнее» становился Дэвид, тем сильнее тянуло ее на темную сторону.

Внешне это никак не проявлялось: она носила те же длинные цветастые платья, не распрямляла волосы, разве что убирала их под платок, чтобы не пугать коллег (после прошлогодних дредов ее грива казалась особенно огромной). Она работала в школе, улыбалась, готовилась, помогала детям делать уроки, ответственно выбирала покупки, в общем, вела себя прилично.

Она не смогла бы объяснить, зачем украла водку из мини-бара отеля на прошлогодней рождественской вечеринке, зачем купила себе две пары дырявых джинсов, зачем тайком ходила в ресторан и пихала в себя жирное и вредное, или зачем… Ну да ладно.

Об этом лучше не думать.

— И непременно чаю, настоящего чаю, — сказал Дэвид голосом врача скорой помощи, одна из последних его придумок. — Может, еще и сахарку подсыпать, а? Чтобы снять шок.

Лили глубоко вздохнула.

Шок? Да ей вообще до лампочки смерть Оливии Коллинз.

Да, совсем плохи дела у Лили Соланке…