Элисон тоже нервничает, но за ней такое и раньше водилось. Эта постоянная нервозность не гармонировала с ее образом успешной бизнес-леди, да и с кукольной внешностью тоже. Одно с другим как-то не вязалось.
Джордж подозревал, что ей есть что скрывать. Но сейчас Элисон, похоже, совсем расклеилась.
— Понятно, — сказал полицейский. — Что ж, спасибо за ценную информацию. Итак, господа, предлагаю всем разойтись по домам, а мы приступим к опросам. Может быть, мисс?..
Он вопросительно посмотрел на Элисон.
— Элисон. Элисон Дэли.
— Может быть, с вас и начнем, если не возражаете, мисс Дэли?
Элисон неохотно кивнула.
— Я живу в доме №3.
И они стали расходиться по домам.
Всех остальных сверлила мысль: а когда моя очередь?
Лили
— Давай уже решим, что скажем детям.
Как только они вернулись домой, Дэвид немедленно продолжил прерванное звонком Джорджа занятие — отмывать надерганную на огороде морковку от жирного чернозема. Лили совершенно не хотела выходить из дома, но Дэвид сказал, что важно продемонстрировать соседскую солидарность… хотя бы постфактум.
А теперь выясняется, что полиция собирается всех опросить.
Лили разнервничалась не на шутку.
— …может, она упала, и у нее случился разрыв аневризмы, или типа того? — продолжал Дэвид. — Не удивлюсь, от этой дуры всего можно было ожидать.
Лили сжимала и разжимала кулаки, пытаясь сбросить напряжение. Она молча принялась собирать стопки отчетов со стола, надеясь, что муж почувствует ее нежелание продолжать разговор. На любую тему, а о смерти тем более.
Дэвиду никогда в жизни не приходилось переживать потери. Его родители, как и все многочисленные братья и сестры в Нигерии, пребывали в добром здравии. С точки зрения невестки, иногда казалось, что даже в слишком добром, хотя благодаря расстоянию общение сводилось к телефонным разговорам, электронной почте и периодическим мучительно неловким сеансам связи по
А вот Лили приходилось.