— Да.

— Вы нам очень помогли. Спасибо за потраченное время.

— Но разве вам не нужно поговорить со мной? Взять показания?

— Если нам что-то потребуется, мы с вами свяжемся. — Он вешает трубку, не дослушав меня.

Саймон раздраженно смотрит на меня.

— Может, соизволишь объяснить, что все-таки случилось?

— Дело в той девушке. Которую убили. Я тебе сегодня показывала ее фотографию.

Тогда, как только новости о Бекетт закончились, я помчалась в спальню и разбудила Саймона.

— Что, если все это связано с объявлениями, Сай? — Голос у меня срывался. — Что, если кто-то размещает в газете фотографии женщин, которых собираются убить, и я следующая?

Саймон неуклюже прижал меня к себе.

— Дорогая, тебе не кажется, что ты слишком нервничаешь? Я как-то читал, что каждый год в Лондоне убивают сто человек. Сто человек в год! Это… сколько? Около восьми человек в месяц. Я понимаю, что это ужасно, но это никак не связано с рекламой в газете.

— В обеденный перерыв я схожу в полицейский участок, — решила я…

Судя по виду Саймона, он все еще считает, что я слишком бурно реагирую.

— Полиция восприняла твои показания всерьез? — спрашивает он, устраиваясь в изножье кровати.

Я поджимаю ноги, чтобы он не отдавил мне пальцы, и пожимаю плечами.

— Дежурный в участке вел себя очень мило. Но он позвонил следователю, который занимается этим делом, и тот не пришел, а теперь он говорит, что они у меня узнали все, что им было нужно, и позвонят, если захотят снять показания. — На глаза мне наворачиваются слезы. — Но они не знают о других фотографиях, о Кэтрин Таннинг, обо мне! — Я уже рыдаю, от головной боли я не могу толком думать.

— Ш-ш-ш… — Саймон гладит меня по голове и переворачивает раскаленную подушку, чтобы мне было удобнее лежать. — Хочешь, я перезвоню им?

— У меня даже номера их нет. Тот следователь сказал, что он из отдела убийств уголовной полиции Северо-Западного Лондона.

— Я все выясню. Дам тебе обезболивающее и стакан воды, а потом позвоню им. — Он идет к двери, потом поворачивается, будто только что заметив: — А почему ты на моей стороне кровати?

Я прячу лицо в подушку, чтобы не смотреть ему в глаза.