потом подбросил в воздух и провел великолепную подачу скалкой. Гнусник с кваканьем врезался в придорожный столб и съехал к его основанию, оставляя за собой дымный след.
- Вот так! - торжествующе сказал Денисов, вступая вслед за своим флинтом на тротуар. Аня, понятия не имевшая о разыгравшихся вокруг нее боевых действиях, развернулась и, сгорбившись еще больше, принялась вглядываться в горизонт тоскующим взглядом невероятно опаздывающего человека. Костя посмотрел на оставшееся на другой стороне трассы поле битвы - несколько гнусников еще вилось над рекламным плакатом, но спускаться вниз уже не решались. Драка закончилась так же стихийно, как и началась, и все хранители вместе со своими флинтами разбрелись кто куда. Костя невольно вздрогнул. Ему впечатлений было более чем достаточно, но для прочих, похоже, происшедшее было так же обыденно, как и легкий дождик.
- Ничего себе! - не без уважения заметил бритоголовый. - Лихо ты их!.. А по виду, так малек... Который день ты здесь?
- Первый, - сообщил подъехавший Георгий с таким видом, будто Костины действия были исключительно его заслугой, после чего воззрился на бритогоголового весьма неприветливо. Тот удивленно покачал головой.
- Для первого дня весьма и весьма неплохо.
- Я теннисист, - важно ответил Костя, небрежно прокручивая скалку между пальцев. На третьем провороте скалка выскользнула и порхнула в кусты, все трое проводили ее взглядом, после чего Денисов скромно добавил: - Бывший.
- Прекрасно! - констатировал Георгий. - А я-то старался, доставал!
Костя кинулся было за улетевшей скалкой, но до кустов "поводок" не дотягивался, и он остановился, поглядев на наставника с легким отчаянием.
- А нечего было выпендриваться! - злорадно сказал тот. Бритоголовый, усмехнувшись, огляделся, потом громко свистнул. Стоявший неподалеку от кустов грузный хранитель, зевавший возле своего флинта, вопросительно посмотрел на него, потом, хмыкнув, наклонился, извлек скалку из кустов и перебросил бритоголовому.
- Держи, - тот протянул признательно кивнувшему Денисову скалку и свободную руку. - Сергей. Хирург. Бывший. Хотя храню хирурга действующего.
- Костя, - Денисов пожал протянутую руку и только сейчас заметил, что все его правое запястье исполосовано, а пальцы прокушены в нескольких местах. Он пошевелил пальцами, которые слушались неважно, словно сильно затекли, потом поднес руку к глазам, пристально всматриваясь в рассеченную кожу. И царапины, и проколы оплывали не красным, а чем-то серебристо-сизым, выбиравшимся из ранок с тягучей неторопливостью. Субстанция казалась не столько жидкой, сколько газообразной, и когда Костя дотронулся до одной из царапин, следом за его пальцем потянулся тончайший серебристый шлейфик, медленно растворившийся в воздухе.
- Это что такое? - прошептал Денисов, поворачивая руку так и этак.
- Ничего страшного, дорогуша, - авторитетно заметил Сергей. - К вечеру и следа не останется.
- Это у меня теперь вместо крови?
Бритоголовый пересмехнулся с Георгием и похлопал Костю по плечу, но, поймав теперь уже откровенно злой взгляд фельдшера, руку убрал.
- В простонародье ее называют сизь.
- Омерзительно!
- Ты куда-то шел? - мрачно осведомился Георгий.
- Ветеран как всегда неприветлив, - Сергей осклабился. - Ладно, оставляю тебя с твоим малышом. Не переживай, Костик, заживет ручка-то.
Прежде чем Костя, все еще разглядывавший свою руку, успел что-то ответить, Сергей вслед за своим флинтом запрыгнул в подъехавший микроавтобус. Костя замутненным взором проводил отъехавшую маршрутку, на крыше которой два хранителя азартно шлепали смятыми картами, потом повернулся к наставнику.