- А какие самые опасные? - спросил Костя, начиная уже ощущать полнейшую безысходность.
- Смертные проклятия, конечно же. Морты называются. Еще увидишь. Повезет - твоей не достанется такого. Кшухи по сравнению с ними - так, таракашки.
- Елки-палки! - Костя озадаченно почесал затылок скалкой. - В веселеньком же мире я, оказывается, жил! Кшухи, мрачняги, морты, гнусники... И что ж, и по мне такие штуки могли ползать?!
- За флинтом своим следи, хорош глазеть!
Костя повернулся и сердито посмотрел на рыжий пуховик.
- На моей и без кшухи никто не оженится. Ну страшна! - он зашагал быстрее и, нагнав свою персону, гаркнул ей в ухо: - Ты страшная! Страааашная!..
Георгий, устремившись за разошедшимся учеником, тут же влепил ему подзатыльник, предусмотрительно ловко отскочив, когда озлившийся аколит попытался дать ему сдачи, замахнувшись скалкой.
- Не надо на меня руками махать! Головой-то думай, или ты вообще не слушал, что я тебе говорил?! Как только начнет она твои эмоции ощущать, так ты своего флинта можешь и до самоубийства довести, проделывая подобное! Тыщу раз такое было. Учти - не станешь испытывать к своему флинту хоть чуток симпатии - хрен ты его защитишь!.. Гляди в оба, мы к переходу приближаемся!
- Да как мне к такому симпатию испытывать?! - буркнул Денисов. - Видел бы ты всех моих девчонок - сплошь модели...
- Модели чего? - хмыкнул Георгий. - По мордочке, значит, выбирал только, да? А многие из них по тебе горевали, как ты представился?.. Ну да, я же был на твоих похоронах...
- Чего ты прицепился к моим похоронам?! - вскипел Костя, брезгливо оглядел невозмутимо шагающую вперед персону, после чего обошел Лемешеву с другой стороны и снова наклонился к ее уху: - Выпрямись! Что ты горбишься, как старая бабка?! Аня, похудеееей!!!
- Ведешь себя, как пятиклассник! - удрученно махнул рукой Георгий. Костя, игнорируя наставнические укоры, потряс ладонью перед лицом своего флинта, потом попытался выбить недокуренную сигарету из лемешевских пальцев, и проходившая мимо коротко остриженная хранительница сделала ему замечание:
- Молодой человек, как вам не стыдно?!
- Девушка, - сказал Костя, тут же теряя интерес к своему флинту, ибо хранительница была молода и очень хороша собой, - найдете полчасика в своем графике, и я подробно объясню вам, как мне не стыдно!
Хранительница покачала головой и вдруг узнавающе прищурилась.
- А ты не Костик ли Денисов? Ну конечно, Костик! А-класс, тридцать восьмая школа! Вот уж шалопай был, никакого слада... весь дневник замечаниями исписывала! Хотя при этом учился удивительно хорошо. Может сейчас признаешься, что это ты Лене Багриной воды в ранец налил?! Я ведь знаю, что это ты!..
- Инна Петровна?.. - ошарашено пролепетал Костя, врастая в асфальт. Хранительница, в лице которой теперь без труда угадывались черты его первой учительницы, улыбнулась ему приветливо и не без сочувствия. Инна Петровна, ее черные цепкие глаза, ее мягкий, уже совершенно забытый голос, и даже все те же аляповатые серьги, похожие на маленькие люстры - они, тогда совсем мелюзга, все время посмеивались над этими серьгами. Она еще преподавала, когда Денисов закончил школу, и больше он ее не видел и ничего о ней не слышал. Да и не стремился - ни встречи выпускников, ни бывшие учителя Костю не интересовали. - А вы... Значит вы...
- Девять лет назад, - Инна Петровна коротко глянула в сторону своего неспешно удаляющегося флинта - дородной дамы ничем не примечательной внешности. - А ты не знал?.. Почему ты отворачиваешься?
- Я... - "поводок" натянулся, и Костя двинулся за Лемешевой спиной вперед, машинально пряча глаза. - Просто я...
- Как же так, Костик? Такой молодой...