- Эхехех!

- Не то, чтобы задело. Просто выслушивать такое, после того как круглыми сутками... А-а, - Костя отмахнулся, и Гордей, подпрыгнув у него на коленях, поскреб плечо, после чего вальяжно повалился на спину, разбросав лапы.

- Ух!

- Ты прав - лучшее решение - на все это забить. Было б, из-за чего сокрушаться, правда?

- Тьфу!

- Что-то я упустил ход твоей мысли, - Костя встал и, свалив Гордея в кресло, неохотно вернулся обратно в прихожую. Аня, уже казавшаяся совершенно спокойной, пристраивала на вешалке новый плащ, одергивая его и тщательно разглаживая складки.

- Я просто переутомилась... и все эти события... Для кого-то, может, это не имело бы значения, но для меня... Я не понимаю... я в такой растерянности, - она взглянула на зеркало и отвернулась. - Это лишь мои фантазии... Ведь у того человека не могло быть таких глаз.

- Теперь ты к моим глазам придираешься? - сумрачно спросил Костя.

- У него были такие бешеные глаза... Страшные. А у этого - теплые, чуткие, и он смотрел так доброжелательно... Такой человек не стал бы на меня так смотреть. Конечно же его не существует.

- Конечно же я существую, - озадаченно заверил Костя. Чуткий? Доброжелательный? Уж что-что, а таких эпитетов к нему никто не применял, и он никогда к этому не стремился.

Костя Денисов - чуткий и доброжелательный парень, ха-ха!

Звучит ужасно нелепо.

Он даже на всякий случай заглянул в зеркало. Человек, посмотревший на него из серебристой поверхности, выглядел раздраженным и сбитым с толку, и никакой доброжелательности в его облике не наблюдалось. Денисов сдвинул брови и чуть прищурил глаза. Хранитель должен быть суров. Черт, а вдруг, позволив Ане увидеть себя в зеркале, он совершил должностное преступление?

- Ты ничего не видела! - повторил Костя.

- Ничего, - согласилась Аня, стягивая с себя новое платье.

- Ты ведь оденешь все это завтра?

- Даже не знаю...

- Я от тебя не отстану, ты учти!

Аня неопределенно пожала плечами и ушла в спальню, оставив своего хранителя сердито разглядывать себя в зеркале. В конце концов Костя, поправив наряд, сильно пострадавший во время шопинга, свирепо сказал своему отражению:

- Никакой я не доброжелательный!