- Чего давай?! - особа немедленно оскорбилась. - В ящике возьмите. Ящик-то поломатый у вас, так что надоумь своего флинта проверить, пока не сп... ли. Все ящики расхристанные, а потом жалятся - то им не носят, это!..

Из подъезда вышла, громко хлопнув дверью, дородная почтальонша, и особа, сочтя миссию законченной, крутанулась на одной ноге и, взлетев своей персоне на плечо, поехала в соседний подъезд. Костя, просунувшись сквозь стекло, крикнул ей вслед:

- Эй, а у вас там на почте все такие?! Эй, подписку я бы взял!

Не получив ответа, он вернулся в прихожую и наскоро соорудил новый галстук - вновь терракотовый, но уже без всяких узоров. Его флинт тем временем, как обычно опаздывающий, бегал из ванной в спальню и обратно, хлопая дверьми, а Гордей, за прочими делами и завтраком пропустивший ритуал раннеутреннего расчесывания волос хозяйки, безуспешно гонялся за Аней, размахивая расческой:

- Ах! Ух!

Костя, поправив узел галстука, с воодушевлением присоединился к общей суматохе - новость следовало довести до Ани немедленно.

- Проверь почтовый ящик! Проверь почтовый ящик!.. Черт, это наверняка Серегина, наверняка... Проверь почтовый ящик!

- Ящик?.. - рассеянно бормотала Аня, влетая в спальню и швыряя одежду со стула на кровать. - При чем тут ящик... Где мой лифчик?!..

- Я не брал, спроси у Гордея... И не забудь про почтовый ящик! Куда ты тащишь этот свитер - на улице жарища!

- А где колготки новые?! Тут же оставляла!..

- Гордей, у тебя появились наклонности, о которых я не знаю?! Аня, проверь почтовый ящик!

- Эти ботинки уже никуда не годятся!

- Ухух!

- Они никуда не годились еще до того, как ты их купила! Вот и проверь почтовый ящик.

- Куда я положила щетку?..

- Ахах! Эх!

Топ-топ-топ-топ-топ.

- Смотри, куда идешь!

- Чхах!

Костя, вдохновляя своего флинта на проверку корреспонденции, продолжал бегать за ним по квартире, то и дело спотыкался о суетящегося Гордея, раздражался из-за Аниного непонимания и самозабвенно ругал их обоих, хотя слышать его мог только один из них, да и тому было глубоко плевать. Костя был вне себя и в то же время наслаждался тем, что теперь происходило каждое утро - всей этой беготней, хаосом, криками, наслаждался даже собственным раздражением, потому что теперь оно было совсем иным. Раньше утра были пропитаны унынием и тусклым бормотанием о еще одном жутком наступившем дне, но эта суета, этот беспорядок и гомон - в них была жизнь, и дом больше не походил на мертвое озеро, в котором нет ни единого движения и не единой вспышки солнечного света. Все теперь было иначе, и даже кошмарные синие шторы и выцветшие хризантемы на стенах казались по-своему привлекательными. Костя не уставал с удовольствием делать себя ответственным за это преображение. Даже если заслуга домовика в этом была более чем значительной, домовика-то все равно спас он, между прочим.