— Томаса. У него опыта и дури немерено. Климат Эйлерана влияет на него крайне благосклонно. Когда я видел его последний раз, у него был полный рот свежих зубов и блеск в глазах.

— Неплохой вариант, — признала Элен. — Он почти пятьдесят лет был главой рода до тебя.

— Ну да. Пусть поработает еще. Пенсия отменяется.

— Ты уже разговаривал с Агатой?

— Пока нет.

— Не боишься, что она взбрыкнет?

— Конечно, взбрыкнет. Гонору в этой хрупкой девчонке много. Но у меня свои аргументы.

— Например?

— Дети, — усмехнулся пока-еще-Мэррил. — Пока они маленькие, ей сложно будет совмещать дела главы рода и заботу о семье. А потом посмотрим уже. Я не честолюбив. Если она потребует — передам управление стаей ей. Буду помогать. Мне не нужно никому ничего доказывать. Я и так лучший во всем, за что берусь.

Элен тихо фыркнула. Вот чего-чего, а уверенности в себе ее детям всегда хватало с избытком.

— Кстати, пока ты еще Мэррил… — вспомнила вдруг женщина. — У меня тут есть небольшая новость.

— Только не говори, что ты собралась замуж.

— Не скажу, не дождешься. Моя новость более… хм… странная.

— Говори.

— Эдвард Мэррил, кажется, жив.

Джонатан споткнулся от неожиданности.

— Чего? Кто?

— Эдвард Мэррил. Тот, которого выслали из Эйлерана. Тот, кто построил «Белые крылья». Тот, с чьей могилки началось семейное кладбище.

— Как он может быть жив? Это невозможно!

Элен пожала плечами и рассказала Джонатану про свой визит «домой». И про номер телефона, и про доставленные лекарства, и про странный разговор с незнакомцем. Сын ругался так, что чайки, летающие над морем, покраснели и убрались подальше. Сама же Элен, считавшая себя если не виртуозом в брани, то по крайней мере твердым профессионалом, одобрительно поднимала брови и кивала.