Сердце билось часто и гулко, радужное настроение потемнело, как потемнело, наверное, от раздражения ее лицо.

Рука сжимала трубку с такой силой, что скрипел пластик.

В этот момент на улице хлынуло, и моментально, скрытые плотными дождевыми струями, дома напротив растворились.

Один вопрос. Один ответ. Так сложно?!

Она никогда не пинала от злости диванные подушки, не стала и теперь. Снова проветриться? Выпить? Позвонить Элли? Сползти в хандру? Ну уже нет – последним двум пунктам точно «нет». Не хватало ей новых приступов депрессии и бессмысленной к себе жалости. Хватит, это уже пройденный этап.

Просто встала новая проблема, просто придется ее решить.

Но злость тем не менее душила.

«Блин, а ведь я была так близко…»

Ничего, она успокоится, остынет и тогда подумает заново. Если есть проблема, значит, есть и путь ее решения.

Есть. Вот только какой?

Какое-то время Лайза кружила по дому, затем ушла в спальню и долго лежала на кровати – изводила себя размышлениями. Думала, гадала, напрягала мозг, но идеи не шли. Вертелась, пыхтела, смотрела то в потолок, то в окно, за которым бушевала непогода, и все никак не могла придумать ничего дельного. Ни придумать, ни выдавить – озарения не шли.

«Интересно, звонила ли мне Элли?»

Сотовый она не включала со вчерашнего вечера. В дверь тоже не стучали – наверное, Мак оставил ее в покое.

И хорошо. У нее другие дела.

Информаторы, чертовы информаторы, а ведь они могли бы сказать…

Снова вспомнилась прошлая жизнь: светлый уютный особняк, любящие зеленовато-коричневые глаза, теплые руки.

А ведь там она была счастлив. Она вернет это.

Утомленная и раздраженная на себя за неспособность отыскать выход, Лайза сползла с кровати.

Если она продолжит лежать, то начнет вспоминать дальше, а после – лить слезы… Только не это.

Встала, прошла в гостиную, долго озиралась вокруг, решая, чем бы занять голову, затем уткнулась взглядом в телевизор.