— Позже, — Гущин ушел в коридор, и я побежала за ним.
— Мы давали друг другу слово! — напомнила я.
— Завтра на похоронах все расскажу… — Гущин меня чмокнул в нос. — Не скучай, любимая. И не лезь к злому мальчику в кроватку. Я вернусь.
Вот, ну, никак он не может быть серьезным! Кого он вычислил? Кто троянский конь?.. Неужели Бонцев?.. Не зря же он был связан с Еленой. Они вдвоем грабили Высоковских…
Мои размышления прервал вздох, раздавшийся сзади. Оказывается, Михаил стоял в дверях комнаты. Вероятно, он слышал нежное прощание Гущина и… наш разговор.
В настоящий момент я не готова была откровенничать и отвечать на его вопросы. Поэтому, подойдя ближе, стала заталкивать его в комнату со словами:
— А ты что здесь делаешь? В постельку! В постельку!
— Тогда ты со мной, — с этими словами он подхватил меня и положил на кровать, а сам прыгнул сверху. Мне тут же вспомнился голос Гущина: «Не лезь к этому злому мальчику в кроватку».
Ага! Как же!
Признаться честно, мне слишком с ним хорошо, чтобы его отгонять от себя. Я поняла, что для меня Миша стал наркотиком. Добровольно я от него не откажусь.
Я готова сама каждый день дарить себя ему… Я хочу его знать, я хочу его изучить. И мне уже все равно кто он… Что он деспот, мой начальник, хозяин, и… мы такие разные… Словно из разных галактик.
Утром мы «кувыркались» почти до обеда. Я совсем забыла дать ему оставленное Гущиным лекарство… Мы нежились, смеялись, вспоминая, как сидели под столом в кабинете, прячась от Ефимова… Как я его у подъезда чуть не пристрелила…
Пока к нам в комнату не ворвался Гущин. И разбил мою маленькую идиллию. Я спряталась под одеяло. Почему-то мне резко сделалось стыдно перед ним, словно я действительно Сергею в любви клялась, а сама его из армии не дождалась и вышла замуж.
— Туки-туки Мишаня-обожаня, Туки-туки Викуся-в-цель-стрелюся. Вылезай, я тебя видел, — сказал Гущин.
Судя по его голосу, он ничего другого не ожидал увидеть.
— Я тебя сегодня отпускаю, — отозвался вместо меня Высоковский. — Сегодня мы сами. Можешь ехать домой.
Как это у Миши так здорово получалось? Он даже Гущину не платил! Хотя Сережа жил у него дома и работал. Даже указания выполнял.
— Сами вы даже не позавтракали, — возразил Сережа. — Хотя я громко сковородками гремел. И антибиотики ты свой пропустил. Кто так лечит, Вика?
Я так и не вылезала из-под одеяла. Затянулось неловкое молчание, пока Гущин снова не спросил:
— Я один еду?