— Где еще?
— Есть вероятность, что сертификат уже находился у них в руках.
— Объясните, пожалуйста.
— Он мог принадлежать их семье; не исключено, они имели какое-нибудь отношение к покойному; или просто документ каким-то образом мог попасть к ним.
— Ладно, данный вариант тоже не будем пока сбрасывать со счетов. Но самый верный способ получить бумагу — заказать и ждать, пока ее пришлют по почте?
— Если только он не заплатил за это в Центре истории семьи и не забрал копию свидетельства через несколько дней.
Фостер продолжил изучать документ, будто чем больше он на него смотрел, тем больше было вероятности, что раскроются новые секреты.
— Что ж, нам есть над чем поработать, — заявил он двум офицерам. — Необходимо послать кого-нибудь в центр, чтобы он изучил записи с камер скрытого наблюдения и выяснил, не заказывал ли кто-нибудь это свидетельство, и если заказывал, то кто именно. Понятно?
Дринкуотер вышел из комнаты.
— Вы можете еще кое в чем нам помочь. Это связано с вашим предположением о том, как убийца мог получить свидетельство. Вам по силам проследить, что случилось с родственниками этого человека? Не его предками, а его потомками?
Найджел кивнул:
— Это называется методом от обратного. Вы путешествуете во времени, прослеживая историю чьей-то семьи до наших дней.
— Значит, вы отыщете потомков Альберта Бека?
— Без проблем.
Найджел взял свою сумку и пальто прежде, чем Фостер закончил изучать свидетельство.
Последний поезд мчался в ночи. Он слышал громкий лязг и хрипение его дьявольского двигателя, пока стоял, выжидая, на темной безлюдной улице, глядя на Элгин. Мягкий оранжевый свет, исходивший от фонарей поезда, разливался во все стороны, освещая темные стены монастырской стены. Наконец дверь распахнулась, и сейчас до него должны были донестись пьяные голоса и смех. Он резко повернул голову направо, чувствуя, как что-то хрустнуло в шее. Он наблюдал, как люди выходят из поезда и входят в него, их было так много, но ни одного подходящего.
Ни одного заблудшего.
Неприятный запах серы подземного поезда защекотал его ноздри. Он вздрогнул. Однажды он ездил на этом поезде из любопытства. Оказалось хуже, чем он представлял, — настоящий ад на колесах. Это случилось прошлым летом. Погода была очень теплой, и ни малейшего ветерка, чтобы прогнать жару и дым. Он спустился вниз на Бейкер-стрит со страхом в сердце. Стук колес и рычание приближающегося поезда, клубы горячего пара — все это было совсем рядом с ним, пока он взбирался по деревянным ступеням. И все же он рискнул.
Под землей, в этом гробу на рельсах, он знал, что рядом с ним находился дьявол. Опустившиеся люди, безбожники, пьяницы и шлюхи — это их колесница. Вокруг мужчины курили трубки, дым наполнял душный вагон, смешиваясь с тяжелым запахом газовых ламп. Когда поезд двинулся на запад, они оказались в полосе яркого, слепящего света, а вскоре провалились в кромешную тьму. Он продержался две станции в этой зловонной атмосфере, прежде чем сообразил, что с ним может случиться приступ асфиксии. На Пэддингтоне он вышел, набрав полные легкие воздуха. «Я отправлюсь в ад, когда мне это скажет Господь, но ни минутой раньше», — решил он. С тех пор он и близко не подходил к этому месту. Он не был одинок в своих страхах. Большинство людей тоже ненавидели его.
Потом он увидел его. Того, кто был ему нужен. Он вышел из паба и неуверенной походкой направился вперед, затем свернул в сторону Лэдброк-гроув. Пьяный дурак едва мог поднять голову. Он задался вопросом, куда приведет его эта погоня: на северную станцию или на фермы и поля Ноттинг-Барн? Это был бы идеальный вариант: там располагались жилые кварталы, ряды домов для богатых людей, которых привозил сюда по рельсам поезд метро.