— Узнают, что ты «Дуэлянт» — подвесят так же. И припишут какую-нибудь гадость, чтобы не афишировать твой навык, — сухо прокомментировал Алекс.

Перед строем пленников и пойманных беглецов прошёлся пухленький Плющ с неровным ежиком на голове, окрашенным в чёрные и зелёные оттенки. Удивительно, но некоторые любят выбирать себе такую внешность. Интересно, влияет ли это на физические показатели здесь? Этим вопросом Максим пока до этого не задавался. А то вдруг такой толстячок гоняет с такой скоростью, что можно даже не пробовать убежать от него.

Почесывая брюхо, выпирающее из под грязной и потной футболки, торчащей между полами рваной жилетки, толстяк открыл рот и заговорил мерзким, скрипучим голосом:

— Все новички — шаг вперёд…

Спартак огляделся и, убедившись, что новенькие шагнули вперед — подался в сторону дороги и сам.

— Напра-во! — скомандовал пухлый и добавил, — В первый барак — за мной.

Он двинулся в сторону полусгнившего небольшого здания, более короткого, чем те, которые стояли за ним ровными и стройными рядами. Весь «жилой» комплекс был обнесён высокой оградой-сеткой. Между хлипкими постройками сновали синие робы. Похоже, это была часть базы, на которой жили рабы, сделал вывод Максим.

Пленники затрусили в сторону барака. Его дощатые двери были распахнуты настежь. Внутри стояли шкафы без дверц с синими робами и стол, за которым сидел ещё один Плющ и один раб с листами бумаги. На его лице было более осмысленное выражение, чем на физиономии «хозяина». Странно — почему же более сообразительные рабы ещё не устроили переворот?

Тут же в памяти всплыла картина с погоней на монстр-траках и боевая платформа на грузовике. Тут у кого оружие — у того и сила. Захватывая таких «свежаков», как Максим — Плющи просто держали всех рабов в чёрном теле, доводя их до кондиции овоща и затем поддерживая в этом состоянии. Сомов всё никак не мог понять — что напоминает ему все эти типовые дощатые постройки и этот барак? А между тем, первым пленникам уже начали выдавать вместо их одежды синие робы и белое белье под низ.

Стандартная процедура заключалась в том, что рабов заставляли включить в интерфейс оповещение о нике. Пара парней замешкалась с этим делом. Один из них попытался зачем-то назвать неверный ник. После этого Плющ за столом кивнул толстяку-конвоиру. Тот с неожиданной резвостью сбил упрямца с ног. Не успел бедняга подняться, как пухлый врезал ему высоким берцем прямо по ребрам. Затем добавил каблуком сверху.

— Я скажу, скажу! — запричитал избиваемый, стараясь закрыться от сыплющихся ударов.

— Поздновато, голубчик. У нас сейчас начался показательный педагогический процесс, — ухмыльнулся толстяк, судя по речи которого — он ещё сохранял более-менее нормальный уровень рассудка, но уже был довольно агрессивен.

Он развернулся к очереди из пленников и бесцеремонно ткнул пальцем в грудь первого же стоящего:

— Ты. Ну-ка! Вмажь ему! — рука махнула в сторону лежачего.

Выбранный для продолжения экзекуции «палач» торопливо и испуганно отрицательно замотал головой. Пухлый закатил глаза и, переглянувшись с плющом — секретарем, пожал плечами. Затем потянул из кобуры пистолет, недобро просверлив глазами лицо отказавшегося. Секунда, и чёрное дуло ствола загипнотизировало всех стоящих в шеренге — как-никак они находились довольно близко от прицельной линии.

— Раз! — начал счёт толстяк.

Спартак сжал кулаки…