— Пошёл! — парня толкнули к выходу из барака, — Этого — в четвёртый.

Он вышел с другой стороны здания и его тут же настиг удар хлыста:

— Направо. Строиться!

В этот раз хотя бы не отнялось здоровье — удар бы слабее, чем тот, которым его выгоняли на построении. И всё же боль прострелила отсушенную руку.

Слева стояли трое новичков. Избитого не было видно. Похоже, его куда-то забрали, дабы привести в чувство. Раб, которого заставили мордовать товарища по несчастью, был мрачнее тучи. Он потупился, и лицо было бледно настолько, словно он уже готовился отойти в мир иной.

— Ты! — Спартака толкнули в сторону ближайшего дощатого загона, — Туда! В четвёртый. Пошёл.

На Пустошь быстро опускалась ночь. В свете прожекторов Максим рассмотрел намалёванную чёрной краской неровную цифру четыре над дверью барака. И понял, на что похоже всё, что его окружало. На натуральную колонию. Старую и ветхую, как будто её достали из прошлого века и перенесли сюда.

Пока он на негнущихся ногах шёл в сторону своего будущего «дома», за ним пристально наблюдали двое охранников около выхода с территории «тюрьмы». В руках у них были штурмовые винтовки с коллиматорными прицелами.

Сомов толкнул дверь в барак и шагнул внутрь…

Оборванцы, такие же безоружные, как и Максим, подняли головы, посмотрев на новоприбывшего. Он обвёл глазами всё помещение барака и глухо спросил срывающимся от усталости голосом:

— Где можно кинуть кости?

Из другого конца помещения раздался низкий бас:

— Давай сюда. Тут есть место.

Спартак прищурился и попытался вглядеться в темноту. Несколько человек в робах с какими-то отрешёнными взглядами разошлись в стороны, освободив проход к говорившему. На одной из коек сидел крупный аватар игрок. Он и был обладателем того вибрирующего баса. Сомов был действительно уверен в том, что на месте перса сидит игрок того же пола, что и он, ведь в «Крови и Бензине» нельзя было скрыться за скином персонажа противоположного пола.

В глубине барака, из-за ряда коек, высунулась лысая и блестящая в слабом жёлтом свете ночников голова. На плоском лице ярко выделялись стального цвета глаза и длинная черная борода, огромная как лопата. Мужик шумно втянул ноздрями и затем смачно сплюнул на пол:

— Ещё одного овоща подвезли! Свежее мясо!

Из-за широкого плеча этого быдловатого вида игрока, которого про себя Сомов автоматически окрестил по неопытности «уголовником», как и его компанию, сидящую рядом, выглянули еще два длинных лица с острыми чертами, которые так и перекашивались в постоянных ехидных гримасах. Ни дать ни взять — местная шобла, пытающаяся подмять под себя барак. Ещё один фактор разногласий в среде рабов.

Максим проигнорировал фразочку в свой адрес, и сделал вид, что не расслышал её. Парень направился к более спокойному громиле, восседающему по-турецки на своей шконке. Тот миролюбиво улыбнулся, и указал на пустое койко-место рядом:

— Располагайся. Я — Бен.

Нерусский, наверное, подумал Спартак, вспоминая, что в игре установлен модуль автоматического перевода разных языков на язык того, кто воспринимает информацию. Хотя, может кто-то просто не стал заморачиваться с ником.