— Серхи, ну хочешь — я подмету? — Фатима ходит за ним следом. — Я тоже могу.

— Почему? Потому что ты женщина? — Серхи продолжает трудиться, даже не оборачиваясь. — У нас, у мужчин, те же права и те же обязанности, что и у женщин. А ты — раненая.

— Да, вот это правда, — соглашается Фатима, но улыбается так, как будто это ложь.

— Вот же свалились нам на задницу эти психи, — бурчит сквозь зубы Борха.

— Это единственное место, которым я не псих, — поправляет Серхи, все так же не отрывая взгляда от веника. — О прочих частях тела ничего не скажу, но готов поспорить, что задница у меня в порядке.

— Я не тебя имел в виду. — Борха выглядывает в неповрежденное окно, из него видна дорога в лабораторию. — Я про этого гребаного итальянца. Мир разваливается на куски, а он, поглядите, устраивает похороны собаке! Совсем ополоумел.

— Я очень любил Мича, — тихо, но твердо говорит Серхи.

— Фатима, как ты себя чувствуешь? — спрашивает Кармела, увидев, как осторожно садится аргентинка.

— Чуть-чуть познабливает. А боль в спине — неимоверная… — Кармела замечает в руках у Фатимы конверт: она помнит, что там лежат ее стихи. — Но уже лучше, спасибо.

«Она разговаривает как будто под кайфом», — подмечает Кармела.

А Борха уже показывает на другое окно.

— Вы это видите?.. — бормочет он. — Это… это все еще там!

Да, это самое страшное, что Кармела видела в своей жизни. Это напоминает помятые маски после карнавала, которые сплющили и с усилием запихнули в слишком тесную коробку, так что теперь они торчат из щели. Однако жаловаться на это не имеет смысла, — сознает Кармела. Обычно Борха не ведет себя как идиот, но девушка понимает, что сейчас его голова затуманена унижением и страхом.

— Мы можем и прикрыть. — Серхи скидывает халат. — Обожаю украшения и перестановки. Свою комнату за последний год я переделывал четыре раза. Подержи-ка этот край, — просит он Борху. — Вот так, внатяжечку. Я заколочу гвоздик вот сюда…

Борха неохотно помогает, потом отходит в сторону.

Покончив с уборкой, Серхи садится за ноутбук. В эти мгновения можно представить, что все мирно и благополучно. Гостиная выглядит необычно: халат Серхи прикрывает страшное окно, все остальное — чистое и находится на привычных местах. Борха ставит на ножки перевернутые стулья; Серхи склоняется над экраном. Спустя какое-то время толстяк поднимает голову:

— Ой, гляньте сюда.

Все собираются вокруг Серхи; Фатима волочит за собой стул.

Кармела видит белый фон и буквы шрифта Courier. Проще некуда. Фразы добавляются снизу вверх, как будто разматывается лист бумаги.

— Как в «Твиттере», — говорит Серхи.