Начал Никита Хрущёв свою деятельность с разрушения сельского хозяйства, русской деревни — основы жизнедеятельности русской цивилизации на протяжении тысяч лет. Для всех врагов России и русского народа этот ход — старая проверенная классика.

В то время, когда США с каждым днём наращивали морскую мощь, Хрущёв учинил подлинный разгром флота. Погром открытый и показательный. 8 декабря 1955 года адмирал Н.Г. Кузнецов был отстранён от руководства ВМФ. Сразу же тяжёлый крейсер «Москва» был исключён из состава флота с передачей корпуса на разделку. Крейсер пр. 68-бис «Дмитрий Пожарский», сданный флоту 31 января 1955 года, оказался последним в этой серии. По решению Правительства 2 сентября 1959 года были сняты со строительства и переданы на «иголки» шесть крейсеров: «Архангельск», «Варяг», «Владивосток», «Кронштадт», «Таллин» и «Щербаков». Сокращая флот, офицеров выбрасывали на гражданку без квартир и пенсий, а пенсии урезались. Страницы газет и журналов пестрели фотографиями бывших лётчиков, танкистов и моряков, уходивших в… свиноводство.

Никита Сергеевич был опытным мастером придворных интриг. Он умело избавился от своих соратников по постсталинскому триумвирату, Маленкова и Берии, в 1957 году сумел устоять во время попытки своего смещения со стороны «антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова». Спасло тогда Хрущёва вмешательство в конфликт министра обороны Георгия Жукова, чьё слово и оказалось решающим.

Не прошло и полугода, как Хрущёв отправил своего спасителя в отставку, испугавшись роста влияния военных.

Активными участниками заговора, помимо Брежнева, были председатель КГБ Владимир Семичастный, секретарь ЦК КПСС Александр Шелепин, Подгорный. Чем дальше, тем больше расширялся круг участников заговора. К нему примкнули член Политбюро и будущий главный идеолог страны Михаил Суслов, министр обороны Родион Малиновский, 1-й заместитель председателя Совета Министров СССР Алексей Косыгин и другие.

Среди заговорщиков было несколько различных группировок, которые рассматривали лидерство Брежнева как временное, принятое в качестве компромисса.

В общем, сценарий 1964 года сработал на три года раньше — в 1961. Но Овчаренко, который и в прошлой жизни думал о политике только с точки зрения амнистий, сопровождавших смену руководства страны, вовсе и не осознавал грядущие перемены. Он озадачился совсем другим — возможностью улизнуть из союза. Нет, он не оставил идею помогать землякам, россиянам, но отложил эту идею на время. Поэтому они с советником из разведки подобрали из второстепенных работников посольства человека, хорошо владевшего русским, загримировали его и тот ездил в посольском авто вместо Овчаренко, всячески демонстрируя свою независимость.

А новоявленный миллионер готовился в группе отъезжающих на родину граждан Великобритании улизнуть на ближайшем авиарейсе. Стандартна подмена, практикующаяся среди разведчиков. Кто-то приезжает и остается, а кто-то по его документам уезжает.

А тем временем Хрущев решил расправится с неугомонным противником. Он никак не мог репрессировать Маресьева (не вызвав этим бунт в собственных рядах), но прихватить на липовом преступлении враждебного гражданина мог вполне. И они с Семичастным обсуждали этот шаг, склоняясь к тому, что лучше всего обвинить непокорного в изнасиловании. Хрущев был уверен, что могущественный комитетчик ему покорен. А Семичастный сразу поделился «хотелкой» Никиты с Алексеем Косыгиным, который после того совещания очень ратовал за участие миллионера в изготовлении прогрессивных протезов.

В общем камешек, предвестник переворота, подталкивал сам Хрущев…

А тем временем Володя Овчаренко, успевший в посольском заточении обзавестись бакенбардами и усами с подусниками (в отличие от бороды баки бросаются в глаза и отвлекают внимание от детализации лица, сравнений с привычным образом Овчаренко), научившийся носить за щеками пластиковые шарики, меняющие абрис лица, и пользоваться тростью, прихрамывая на якобы поврежденную ногу (двойная стелька и раздражающий пластырь в подколенной ямочке), ехал в Иркутск. Ну никак он не мог покинуть Россию, не зная, когда сможет вернуться, не повидав себя самого, юного в эту пору, еще не служившего, но уже пробующего писать заметки в газету и наивные стихи.

Он даже помнил один такой — юношеский, написанный после охоты, на которую ходил по сибирскому обычаю с десяти лет:

Любопытно, что в Сибири с гончими в советское время не охотились, а охота с лайками отличается в корне. Наверное, какой-то фильм, рассказывающий про забавы помещиков, послужил толчком.

Так что именно в то время, когда Хрущев делился с Председателем КБ планом обуздания непокорного миллионера, Овчаренко садился на ТУ-104, купив билет за огромные деньги — 83 рубля.

Глава 24

…Родной сибирский говорок, Меня ты, паря, уберег От всех прилизанных речей Из гладких ровных кирпичей, Где нет наличников резных И голубятен озорных, Как над тобой, моя изба, Как над тобой, моя судьба. Я был во всем огромном мире Послом не чьим-нибудь — Сибири, Хоть я совсем не дипломат. И до конца — в ответ наветам — Сибирским буду я поэтом, А тот, кто мне не верит в этом, Что ж — тот ничо не понимат! Евгений Евтушенко, 27 августа 1973 г., Иркутск

Вы ездили поездом в СССР? Нет, вы точно ездили поездом в советском союзе? Именно так думал я, наслаждаясь поездкой и невольно сравнивая с такими же в будущем. В том двухтысячном будущем, когда получил возможность объездить полмира. Убогость капиталистического железнодорожного сервиса по сравнению с нынешним — советским поражала!

Нет конечно, кондишен в купе, электричество вместо печек зимой, сервис — все вроде на уровне. Но где вальяжность поездки, удовольствие от нее, входящее частью в отпуск сибиряка, следующего в санаторий на Черном море непременно через Москву.

В общем я, как бы прощаясь с Россией и желая повидать себя самого, не полетел на ТУ-104. В самый последний момент передумал. Не потому, что боялся обнаружить себя при посадке, нет — в этом времени еще нет строгого контроля за авиа пассажирами. Просто вспомнилось как в прошлой жизни, когда папа еще был жив, мы всей семьей ездили на море. В двух спальных купе и через Москву…

Вот я и купил купе в поезде Москва-Пекин. Двухместное (я выкупил оба места), с креслом у столика, с вишневым бархатом обивки и с умывальником на два купе (забавно устроенным — когда открываю свою дверь, то дверь в смежном купе блокируется).

Наш «международный» вагон соседний с рестораном и я с нетерпением ждал, когда он откроется. В памяти и осязаемо слюноотделением вспомнились московские ромовые бабы, которые мы, поспев к подходу поезда в Иркутске (стоянка 25 минут), покупали вместе с чешским пивом прямо в вагоне-ресторане.