— Н-никак нет…
— Что за обувь? — прорычал комендант.
— У меня стопа широкая… У-уставные не подходят… Виноват…
«Ого! Так вот каким может быть знаменитый „зверь“, — удивленно подумал Владислав, — похоже, психиатр попал…»
— Вы можете сесть, — бросил шеф комендатуры пилоту и, обращаясь к доктору, злобно проговорил: — а вам я легко могу помочь растоптать форменную обувь… Чем вы здесь занимаетесь?
— Провожу освидетельствование летчика…
— На предмет?..
— Я, собственно, не в курсе… Начальник Центрального Госпиталя попросил провести тестирование и…
— И что? — отрывисто допрашивал в конец растерявшегося капитана контр-адмирал.
— Ему нужны зацепки, чтобы комиссовать майора из армии, если поступит такая команда… — выдохнув, ответил военврач и стыдливо опустил глаза.
— Лучше бы ваш гребанный начальник хирурга ему хоть раз прислал, а не подстраховывал свою задницу! — заорал контр-адмирал так, что все присутствующие невольно втянули головы в плечи.
Он стал нервно расхаживать по небольшой камере. Дежурный и вытянувшийся в струнку психиатр чуть посторонились, освобождая тому пространство.
— Ну, и каковы же результаты? — саркастически ухмыльнувшись, поинтересовался комендант в гробовой тишине.
Очкарик слегка оживился и, взяв дрожащими пальцами со стола листок, быстро заговорил:
— Я со спокойной совестью могу дать заключение, что по моей специальности у больного… простите, у наблюдаемого — все обстоит нормально.
— Прекрасно. Садитесь и пишите, — снова рявкнул комендант и грузно плюхнулся на свободную кровать, — а я пока подумаю, стоит вас здесь оставить или на первый раз ограничиться внушением…
Доктор с готовность уселся на табурет и, вынув из нагрудного кармана халата чернильную ручку, начал строчить выводы. Написав несколько предложений, он протянул лист Берестову и вежливо попросил:
— Ознакомьтесь… И если жалоб не имеется — распишитесь…
Майор, пробежав по строчкам, поставил автограф и вернул документ. Врач стоял ни жив ни мертв, ожидая приговора взбешенного «зверя».
— Свободны… — проворчал тот, и поднялся с кровати.