– Стой!

Матвей встал.

– Ты куда идешь, мужик? – спросил через щель приоткрытой калитки черноволосый молодой мужчина.

– Коровы, слышь, мычат, – сказал Матвей, хотя на самом деле лишь полаивали собаки.

– И что теперь? – Мужчина приоткрыл калитку сильнее.

– Время утренней дойки давно прошло, а вы баб наших здесь держите! – стал отчитывать его Матвей, размахивая руками и постепенно подходя ближе. – Отпускай хотя бы одну. Пусть идут доить, а я останусь.

– Ну, зайди. – Пропуская Матвея, мужчина шагнул в сторону, распахнув калитку.

– Тонус, кто пришел? – раздалось со двора.

– Мужик какой-то, вместо своей жены хочет посидеть, – ответил Тонус. – Чего с ним делать?

– Пусть валит отсюда, – завопил со двора все тот же голос. – У нас тут и так пять мужиков.

– Говорит, корова…

– Да пошел он…

– Слышишь, мил человек! – обращаясь к невидимому собеседнику, сказал Матвей. – Скотина-то при чем? Вы сейчас свое возьмете и уедете, а нам потом с ней мучиться. Раннюю дойку пропустили. Горит молоко-то…

Притупляя бдительность, Матвей прошел во двор.

– Ну и духан от тебя, отец! – не выдержал стоящий в калитке Тонус.

По-видимому, опасаясь подвоха, бандит воровато выглянул на улицу.

Матвей тем временем уже оценил обстановку.

На стоящей у завалинки скамейке сидел второй бандит. На коленях ружье. Ствол повернут от Матвея. Уже плюс. Нужна почти секунда, чтобы развернуть его в направлении калитки, от которой шел Матвей. Напротив, между двумя поленницами дров, под навесом из шифера пятеро мужчин и две женщины. Сидят на скамейках, поставленных одна за другой, как в кино.

– Которая тут твоя? – спросил, щурясь, бандит.

– Вот она. – Матвей показал палкой на Прасковью.