– Проветришь, – ехидно улыбнулся Клим.

– Правильно говорит, – неожиданно поддержал его Самурай, вытащил изо рта сигарету и вставил обратно в пачку. – Да и бросаю я помаленьку. Это здесь с вами снова стал баловаться.

Постепенно светало. То и дело поглядывая на часы, Самурай с Климом говорили на разные непонятные Никите Лукичу темы. Он думал о своем. Незаметно пришло утро.

– Ну что, вперед! – Самурай с шумом поднялся со своего места и вопросительно посмотрел на Никиту: – Ты уверен, что твои земляки никаких фокусов не выкинут?

– Не выкинут, – покачал головой Никита, вспомнив про Матвея, который прятался в доме Гурии, и проколотый ночью тормозной шланг.

На улице было светло. Со стороны реки на лес наползал туман. Ежась и прижимаясь друг к другу, люди по-прежнему сидели под навесом. Набросив на себя найденную в доме кожаную куртку, напротив на завалинке курил Зыка.

– Все нормально? – спросил на ходу у него Самурай.

– Нормально, – разминая пальцами сигарету, подтвердил бандит. – Только под утро в сортир замучился водить.

– Терпи, немного осталось.

Стоявший за воротами джип серебрился росой.

– Надо было его на ночь во двор загнать! – сокрушенно вздохнул Самурай.

– Что с ним здесь случится? – хохотнул Клим, нажимая на кнопку брелока сигнализации. – Неужели угнать могут?

– Угнать – это одно, а колеса могли попортить, – проворчал Самурай, забираясь в машину.

– Они же не самоубийцы, – удивился Клим, усаживаясь за руль.

Никита Лукич устроился на заднем сиденье и, затаив дыхание, ловил каждое слово, слетающее с уст бандитов. Когда речь зашла о колесах, ему вдруг сделалось страшно.

Заведя мотор, Клим сразу трогаться не стал, а еще некоторое время грел его. Самурай надавил кнопку магнитолы. Из динамиков полилась музыка. Неожиданно она стихла, и диктор в шутливой форме поздравил старшее поколение с Днем пионерии.

– Отметить бы надо. – Клим покосился на Самурая.

– Тебе? – удивился Самурай. – Зачем?

– Не всю жизнь плохим был, – хмыкнул Клим.

– Скажи, что еще старикам помогал? – повеселел Самурай.