Если она будет придерживаться своего плана и держать Нокса на расстоянии, а потом уйдет, когда все закончится, то оттолкнет единственного человека в мире, который должен стать ее идеальной второй половинкой. Но если она примет то, что они пара и построит отношения со Стражем, ей придется наблюдать за тем, как ее гордость растопчут женоненавистнические ублюдки из Академии, которые сместят ее с места Хранителя.

А еще существовал другой поворот событий, о котором она боялась думать, тот, в котором Страж был не тем, кем казался.

Что, если Нокс хотел взять ее в пару не потому, что любил или желал ее, или как там это называется, а потому, что сближение с ней означало, что ему никогда не придется возвращаться ко сну? Что, если на самом деле она была для него всего лишь ключом от тюрьмы?

Уинн отогнала эту мысль и попыталась сосредоточиться на разговоре. Она не могла поделиться этим страхом с подругой. Черт, она хотела бы делиться им даже со своим собственным подсознанием.

Фил рассмеялась.

— В таком случае, выложись по полной, Уинн. Я не говорила, что, если ему суждено стать твоей парой, он не должен стараться.

Это привлекло Уинн, но она промолчала об этом. Во время разговора с Фил ей нужно уладить кое-какое дело.

— Не подумай, что я хочу сменить тему… — Тонко. Очень тонко. — Но я хотела убедиться, что вы с Эллой свяжетесь с моим дядей Гриффином. Я рассказала ему о вас и хочу дать вам его номер. Возможно, ты с Эллой сможете позвонить по видеосвязи и задать ему любые вопросы. Уверена, он будет рад помочь составить план, чтобы ваше обучение в качестве Хранителей продолжалось.

Фил молча выслушала.

— Отлично. А как насчет тебя?

— Я могу связаться с ним в любой момент, когда он мне понадобится, — туманно ответила Уинн. Она сказала правду, насколько это было возможно; ей не хотелось снова спорить с Фил о том, что ей не нужно обучаться, если она не собирается оставаться с Ноксом. Возможно, Фил была права. Возможно, Нокс — это ее судьба, и бороться с этим бессмысленно.

Но опять же, если она ошибалась?

Женщины еще немного поговорили, Фил пообещала, что Элла расскажет Уинн обо всем, что они узнают о Коулмане и Гарви, а Уинн в свою очередь заверила подругу, что будет сообщать ей о ситуации в Чикаго. После того, как повесила трубку, Уинн почувствовала себя вымотанной и не менее растерянной, чем до разговора с Фил. Возможно, сон — это то, что ей было нужно.

Растянутая лодыжка неприятно пульсировала, и Уинн пересмотрела свой план. Сначала крем с арникой, потом перемотать ногу и принять ибупрофен, а потом сон. Вот это уже больше напоминало план.

Подъем с кровати оказался менее болезненным, чем думала Уинн, и это немного улучшило ее настроение. А то, что она смогла, ковыляя, вернуться в гостиную и забрать вещи, которые Нокс бросил там раньше, помогло еще больше.

Медленно Уинн направилась к креслу, отметив тишину в доме. В таком крупном городе, нигде не было тихо, если учесть машины на улице и остальной шум, а также электрический гул, доносящийся из холодильника и других приборов.

Но в комнате было тихо. Недавно стемнело, и комната погрузилась во мрак. Она подумала включить свет, но так хорошо знала свой дом, что он ей был не нужен. К тому же темнота напомнила ей, что теперь можно снять компресс с ноги. Это также подчеркивало отсутствие Нокса, но Уинн старалась не думать об этом.

Сев на пуфик, который она оставила ранее, Уинн снова подвернула джинсы и потянулась вниз, чтобы развязать повязку. Тихий звон, донесшийся со стороны кухни, остановил ее.

Первой ее мыслью было окликнуть Нокса. Должно быть он вернулся домой, и звук мог быть вызван тем, что он открыл заднюю дверь. Она даже приоткрыла губы, но что-то внутри подсказывало ей, что не стоит шуметь.

Ее сердце тут же ускоренно забилось. Уинн пыталась сказать себе, что ей привиделся звук бьющегося стекла, но инстинкты кричали, что что-то очень не так, а Уинн привыкла им доверять. С годами она поняла, что, если их игнорировать, то случаются плохие вещи.