Просить дважды не стал, да и нужды в этом не было. Идти за Лесовиком через ночную чащу – так приятно и спокойно. Рассматривая рюкзак и ружье, притороченное сбоку, Варя гадала, какое отношение этот человек имеет к лесу. Без фонаря, карты или компаса он ориентировался уверенно и умело, как это делала она сама. А еще разговаривал со зверьем, причем не мыслями, а голосом, хоть ответов Варя и не слышала. Чудной дважды, вот точно. Несмотря на то, что
Стоянку обогнули, входя на поляну с наименее охраняемой стороны. Повсюду горели костры, люди по большей части спали, но были и те, кто коротал время за кружкой чая. Над биваками гуляли запахи табака и бензина.
Поманив за собой, Илья направился к одной из гусеничных машин, стоявших в центре. Варя не отставала ни на шаг, рассматривая целлофановые навесы от дождя, сколоченные наспех коновязи, тела спящих, в спальных мешках походивших на россыпи окуклившихся гусениц. Проходя мимо сбитых в кучу лошадок, не удержалась. Погладила ближайшую по морде, прошептала что-то доброе, угостила горстью чищеных кедровых орехов из кармана. Животное слизнуло угощение, фыркнуло, покосилось блестящим глазом.
Лесовик недовольно обернулся, почувствовав, что девушка отстала, и она ускорила шаг.
Возле вездехода, до дрожи напоминавшего машину, на которой в отшельничью избушку приехали убийцы Любавы, Илья приказал ждать. О чем-то перекинулся с охранником, курившим на крыше, и исчез внутри. Вернулся через несколько минут, молча махнув рукой. Отвел к покрытой брезентом кухонной повозке, перемещавшей полевую печь. Перекинулся парой слов с сонным мужиком, выглянувшим на стук, сунул тому пачку сигарет.
– Сегодня спать будешь тут, – негромко, чтобы не будить храпящих вокруг тайгинцев, приказал он. – Завтра придумаю что-то еще. Забирайся.
Пожилой дядька, получивший подарок, тяжело выпрыгнул из повозки. Выругался, но больше по привычке, прихватил плед и ушел к костру. На Варю даже не взглянул, видимо, и не сообразив, что перед ним девушка. Ох, что завтра-то будет, когда в караване поймут, что среди них новенькая?.. От тревожных мыслей Варвару пробрала дрожь, но она взглянула на непроницаемое лицо Лесовика и приказала себе успокоиться. Он точно что-нибудь придумает, сомнений быть не должно.
Забралась внутрь, где оказалось тесно, темно и совсем не холодно – малый жар в походной печке поддерживался круглыми сутками. Улеглась на каких-то коробках и тюках, подкладывая под голову мешок.
– А ты? – только и успела спросить Илью перед тем, как он задернул полог.
– Рядом, – бросил мужчина, шелестя тяжелым влажным брезентом.
Прислушиваясь к звукам стоянки, окружавшим ее так плотно, что голос леса совсем потерялся, она еще долго лежала, уставившись в едва различимый потолок. Где-то под повозкой, хрустя замками спального мешка, устраивался на ночевку Илья. Он будет рядом… С этими мыслями, ожидая неизбежного видения о безликих фигурах, Варвара ускользнула в дремоту.
CREDITUM XL
Ярость и гнев сменялись ликованием. Котел чувств клокотал кипящей жижей, мешая не только подбирать мысли, но даже связанно их излагать. Тахир, после дневного намаза привычно сунувшийся к черенку со своей неразлучной камерой, заметил это сразу. Откатил без лишних вопросов и теперь только поглядывал со стороны, озабоченно хмуря брови.
Злоба подпирала, переполняла желчью. Вопросы роились, сталкиваясь с противным хрустом.
Как попала она сюда? Когда?
Неужели несколько дней пряталась по всяким повозкам? Митяй скрежетал зубами, не веря своим глазам. Вспоминал недавний разговор на стоянке, когда Леший с теплым отеческим взглядом рассказывал ему, что метелкой не интересуется. Черенок сжимал кулаки, хватался за рукоять ножа. И снова, в который раз, оглядывался назад, где в хвосте каравана, угнездившись в кухонной повозке, ехала зеленоглазая.
И вот тогда подступало ликование. От одного ее вида, от одного взгляда, брошенного вскользь. Становилось сразу легко и приятно, мозоль больше не болела, ремень «Коловрата» не натирал плечо. Вышагивая вдоль растянувшейся колонны, Митяй отдавался на волю мечтаний, от чего на лице появлялась улыбка. А затем вдруг находил среди пехоты высокий силуэт Лешего, и круг эмоций снова замыкался на злобе.
О том, что Варя в караване, он узнал только после обеда. Хорошо, что не через день, бляха-муха… Уже и стоянку свернули, и выступили давно, а верящие в Аллаха аж два намаза-помаза своих провели. А он только тогда выхватил из толпы разговоры о девке, невесть как оказавшейся в караване. Сразу сердце защемило, это Митяй помнил хорошо. Словно
Узнала, кстати. Улыбнулась так, что пару минут в себя прийти не мог. Рукой даже махнула, но тут же исчезла за широкой спиной караванного кашевара, сидящего на козлах. В походе, как паренек узнал от старшаков, ее как раз туда и определили – к котлам и мискам.
Вэйань, разумеется, обалдел поначалу. Ругался, всё грозился выгнать в лес, что-то про дисциплину втолковывал на родном китайском. Не одну минуту провел с наемником в штабном вездеходе, но в итоге добро всё же дал. Пусть, мол, остается, посуду драить и дрова таскать.