— Если бы речь шла только об этом… Полагаю, фюрер намерен ограничиться простой демонстрацией. Нам сейчас остро необходима хоть какая-то победа, Николаус.

— Ты хочешь сказать?..

— Мы крепко завязли под Москвой, Николаус. Чёртова крепость в Белоруссии поломала нам всю логистику, а ранние холода в этом году… что объяснять, ты сам всё видишь. Если фюрер торопится представить гостью — что же, ему виднее. Доказательств слишком много, чтобы принять всё это за мистификацию. Видит Бог: я сделал всё возможное…

Снова хлопнула дверь, кажется, в противоположном конце коридора.

«Скорей бы все закончилось, — подумал фон Белов. — Ожидание невыносимо».

Хорошо, что Йозеф сейчас остаётся здесь, с ним, а не в зале с остальными бонзами.

Адъютант вдруг поймал себя на том, что действительно считает Каммхубера одним из наиболее влиятельных людей Рейха. Если дело выгорит, если великий Фюрер сумеет договориться с «богами»… выйдет, что это именно Йозеф привёл победу сюда, буквально к дверям Рейхсканцелярии.

В двери кабинета постучали.

— Кто там? — автоматически спросил адъютант.

— Повестка, распишитесь, — на довольно сносном немецком ответили с той стороны.

— Что ещё за повестка? — обескураженно поинтересовался фон Белов, переглядываясь с не менее удивлённым Каммхубером.

Вместо ответа послышался приглушённый гул какого-то, видимо, электрического прибора.

В щель между створками двери просунулся слепяще-алый луч света. Гул сделался отчётливее. Луч резко дёрнулся вниз, обугливая дерево и рассекая замок. Латунная ручка упала на палас, луч убрался. Двери распахнулись от сильного пинка.

Из-за косяка, примерно на уровне пояса в кабинет просунулись ствол автомата и чья-то квадратная голова. Голова цепко поводила глазами по сторонам и что-то произнесла — на этот раз по-русски.

Фон Белов оцепенел.

В кабинет очень мягко и быстро шагнул хозяин квадратной головы — крупный скверно выбритый мужчина в лесном камуфляже и с явно русским автоматом. Квадратный осмотрелся, почти незаметно переступая из стороны в сторону. Дуло автомата следило за направлением взгляда.

Фон Белов мелко задрожал.

За квадратным появился высокий здоровяк, судя по порывистости движений — совсем молодой. Большевистская военная форма на нём была разодрана в нескольких местах, а когда адъютант поднял глаза, то увидел, что всё лицо парня сплошь залито кровью, напоминая багровую маску с прорезями для глаз и оскаленных зубов. В одной руке здоровяк держал пистолет, другой прижимал ко лбу надорванный кусок скальпа.

Фон Белову стало тепло и мокро.

Затем в кабинет вломился рыцарь в доспехах, вроде тех, что стояли у Николауса в родовом имении в Пруссии, только куда более гладких, пожалуй. Обманчиво неторопливая поступь «рыцаря» ненавязчиво наводила на мысли о лёгких танках и тяжести долга.