«А заскучал грузин», — подумал Коля. — Орудий-то всё равно в лагере было мало, а артиллеристов, поди, много — кто с Большой земли, кто из окруженцев. Полковники, майоры и прочие капитаны азартно порасхватали себе все пушки, а скромный лейтенант Гхмертишвили, первое-то время бывший незаменимым, оказался, прямо скажем, не у дел. Вот и рвался — то в пехоту, то флаг вешать.
— Нельзя крепости без флага, праздник же.
— Убедил. Свободен, так держать. Половинкин, не спи, не спи для разнообразия.
— Я не сплю, товарищ майор, — пробормотал Коля, вываливаясь вслед за Мясниковым на площадку перед внутренними ангарами.
Он уже знал, что инопланетные истребители шасси не имели, а на рёбра светопоглощающих поверхностей могли садиться лишь в крайнем случае, с риском обломить края этих самых поверхностей. В качестве стартовой и посадочной позиции СИД-аппараты использовали особые горизонтальные стойки, типа вешалок для пальто, только без крючков. Поэтому индивидуальные ангары с эстакадами были организованы прямо в крепости на седьмом этаже, то есть — ярусе. Очень удобно: с одной стороны самолёты вылетали и возвращались, а с другой — изнутри — обеспечивался полный доступ для пилотов, механиков и прочего соответствующего люда.
Сейчас на площадке возле второго — единственного занятого — ангара переминался с ноги на ногу крепкий скуластый паренёк в основательно умятой военной форме.
— Уф, — сказал Мясников, утирая четырёхпалой ладонью пот, — до чего ж я старый.
Паренёк пошкрябал ногтями пустую кобуру на поясе, разочарованно расправил плечи и сказал:
— Стой, кто идёт.
— Свои. Представьтесь по форме.
— Старший сержант Кожедуб, — недобро блеснув глазами, ответил старший сержант Кожедуб.
— Майор Мясников. Твоя машина?
— Допустим, моя, товарищ майор.
— Водить умеешь?
— Допустим, пилотировать. Я лётчик, вообще-то, лычки видите?
— Дерзишь, лётчик.
— Виноват.
Ни малейшего раскаяния в его голосе, впрочем, не услышалось. Коля неожиданно почувствовал симпатию к этому скуластому упрямому парню.
— Что за машина?
— С какой целью интересуетесь?