Их гипертрофированное внимание было вполне объяснимым, но мне хотелось подняться и сделать официальное заявление. Я бы сказал о том, что не испытываю никакой радости от победы, потому что ее как таковой и не было. Объяснил бы, что сработали случай, логика и банальный расчет. Посоветовал бы прекратить дуться, взять в руки тарелки и кушать на здоровье, глядя в них, а не на меня. И послал бы всех на свидание с деревянной армией. А сам бы, как лицо, освобожденное от общения с личным боевым пиноккио [3], пошел грызть гранит, точнее, жевать песок местной науки.

— Алекс! Алекс! — звучал чей-то голос на периферии сознания.

— Что? — я прервал невысокий полет собственной фантазии и вернулся к товарищам.

— Ты с нами, или о бабах думаешь? — Итан уставился на меня, вопросительно вскинув брови.

— Как же о вас забудешь, — с улыбкой ответил я, — если вы рядом сидите.

— Ешь давай, — не терпящим возражения тоном, сказал Ник. — Времени осталось в обрез.

Библиотека тонула в тишине. Пустые длинные каменные столы и скамьи навевали мысли об электронных книгах, выгнавших посетителей из тишины, нарушаемой лишь тихим шелестом страниц, в уют личных домов с дымящимся кофе в руках и круассанами на тарелке. Так себе, конечно, ассоциация, думал я, следуя вдоль серых рядов к своему месту.

Свиток был практически неотличим от других, все тот же цилиндр пергамента и тисненая на металле красная печать. Страха перед погружением в магическую виртуальность уже не было, как, впрочем, и неизвестности. Я вложил свиток в предназначенную для него нишу и перевернул песочные часы.

Место, в котором я оказался, больше всего напоминало голографический интерфейс какой-то компьютерной игры. Бескрайняя пустыня, не особо отличающаяся от той, что раскинулась в нескольких километрах отсюда, и я, стоящий на плоском круглом камне из туфа посреди нее. И окружающие меня плотным кольцом мобы, прорисованные до мельчайших деталей, зависшие перед моими глазами на разной высоте от песка.

Достаточно поднести ладонь, и слегка нажать на объемное изображение, и фигурка начинает расти, постепенно достигая своих естественных размеров. И что с ней дальше делать? Эх, именно сейчас, когда подсказчик крайне необходим, его нет. Все происходит по законам жанра.

Я махнул ладонью справа налево, и окружающие меня фигурки зверей закружились в быстром хороводе. Наконец, вращение остановилось, и передо мной остановилась фигурка зеленой управляемой ящерицы. Я нажал на нее пальцем, и ящерка начала расти, постепенно занимая все свободное пространство перед моим взором. Остальные, наоборот, становились все меньше пока не исчезли совсем.

Ящерица как будто ожила. В ней было около метра роста, и она стояла передо мной на задних лапах, слегка покачиваясь в слышимом только ей ритме. Глядя на этот интуитивно-понятный интерфейс, я невольно подумал о том, что к его созданию явно приложила руку «какая-то фруктовая компания» [4].

И что делать дальше? Ящерица колебалась в воздухе и молчала, никаких звуковых эффектов, кроме завывания песка я не наблюдал, меню — тоже. Я сдвинул череду окружающих меня жителей пустыни еще раз, и они снова пришли в движение. Каждая следующая объемная фигурка, двигаясь по кругу справа налево, появлялась прямо передо мной, меняла масштаб и принимала свои реальные размеры и очертания. Предыдущая же плавно уменьшалась за занимала место в ряду других, таких же неактивных, как она сама.

Я выбрал узгуна, он увеличился до своих естественны размеров и теперь возвышался надо мной на высоту полтора человеческих роста. Я толках его, гладил ладонью по зубастой пасти, наступал ему на лапы и даже пожимал маленькие передние лапки, вытянутые в мою сторону — все было тщетно, ничего больше не происходило.

А что, если попробовать голосовое управление, вдруг осенило меня.

— Эй, Сири [5], — привычно начал, было, я, и, раздосадованный, замолчал. Сила привычки — вторая натура, но, естественно, никакого голосового помощника, хранящегося на земных серверах, в Харисе просто не могло быть.

— Активировать, — по слогам сказал я после паузы, и в очередной раз понял, что не могу выделить в звучащем слове не только частей, но даже отдельных букв. Но картинка перед глазами, наконец, пришла в движение. Все животные, кроме ящера растворились в воздухе, и вокруг зазвучал голос.

— Узгун обыковенный, естественная среда обитания — пустыня; всеядный, питается преимущественно падалью; одомашнен примерно три — четыре тысячи лет назад; в дикой природе уже не встречается.

— Естественные враги.

— Ганд, скорпена и дракос; последние находятся на грани исчезновения.