Вблизи ящеры был еще более страшными, чем на расстоянии. Особенно впечатляли непропорционально большие по отношению к размерам тела головы и пасти, полные острых зубов. Вели они себя довольно смирно: лишь переминались с ноги на ногу, вяло помахивали хвостами, и шумно фыркали, кося янтарного цвета глазами с вертикальным зрачком. Несмотря на их совершенно неагрессивное поведение, я откровенно трусил и держался на относительно безопасном расстоянии.
Мой провожатый с места запрыгнул в седло, находящееся на двухметровой высоте, и, глядя на мое замешательство, нагнулся и протянул правую руку. Преодолевая страх, я шагнул вперед, ухватил крепкую жилистую ладонь, и взлетел в воздух, будто легкая тряпичная кукла. Над зеленым чешуйчатым крупом парень перехватил меня левой рукой за торс и мягко усадил в седло перед собой.
Неведомый подземный хищник приближался, это было заметно не только по равномерному гулу, но и по легким вибрациям песка, которые ощущались даже через тело ящера. Поводья натянулись, зверь недовольно заурчал, повернул голову и начал разворачиваться, балансируя хвостом. Впереди такой же маневр совершали остальные всадники. Я потерял равновесие и схватился за две вертикальные ручки, торчащие слева и справа от седла. А потом началась бешеная скачка. На этот раз ящеры не прыгали по пустыне, как кенгуру, а бежали, переваливаясь с ноги на ногу, будто страусы. Они неслись, поднимая тучи песка, которые летели мне в лицо, потому что мы были в арьергарде группы.
От рева, прозвучавшего сзади, заложило уши, ящер под нами вздрогнул и припустил еще быстрее. Мы, наконец, догнали соседей и двигались на правом фланге шеренги. От каждого толчка мощных лап о песок могучее чешуйчатое тело вздрагивало и возносило седло на полметра вверх, со следующим шагом оно проваливалось вниз, а затем возвращалось в исходной положение. С непривычки меня начало мутить, но рев за спиной повторился, и я все же рискнул обернуться. Нас преследовал гигантский кольчатый червь, его разверстая пасть была на поверхности, и я с ужасом понял, что он может проглотить оседланного ящера вместе со всадником, даже не пережевывая. Меня бросило в холодный пот, в кровь хлынул адреналин, но вместе со страхом смерти пришел азарт. Это была довольно неожиданная смесь ощущений, и я решил, что обязательно разберусь с самим собой, если выживу.
Наш преследователь приближался, и, судя по всему, мог выиграть гонку и неплохо пообедать, но местные лошадки не собирались сдаваться и неслись во весь опор, вытянув вперед короткие массивные шеи. Меня болтало и трясло, желудок, казалось, подпрыгивал к самому горлу, и я чувствовал себя объездчиком диких мустангов в техасских прериях. Если бы не железная хватка моего спасителя, сидящего за спиной, я бы уже давно вылетел из седла: он умудрялся не только править ящером, но еще и придерживать меня, когда зверь совершал особенно резкие прыжки.
Граница поселения, обозначенная высокими каменными столбами, быстро приближалась, но расстояние между преследователем и нами уменьшалось еще стремительнее. Червь ревел за спиной все чаще и громче, и я четко осознал, что мы проигрываем. Не доскакав несколько сот метров до линии столбов, наша шеренга нарушила строй и разделилась на две части: половина всадников повернула налево, а половина — направо. Теперь мы ехали в авангарде, а еще двое всадников следовали за нами. Слева на фоне красной стены мелькали дома и лачуги, а справа — покрытая барханами пустыня. Цель маневра была очевидна: подземный хищник должен выбрать для преследования одну из двух групп, и мы как минимум удвоим шансы на выживание. Я повернул голову направо, и увидел, что законы высшей математики работают против меня — червь выбрал нашу тройку. Мною овладел панический неконтролируемый страх, и разум посетила отвратительная мыслишка о том, что мы следуем во главе группы, и, значит, у нас есть шанс унести ноги, пока змей будет разбираться с другими всадниками, скачущими следом.
Вдруг ящеры замедлили ход, разворачиваясь по широкой дуге, затем остановились, и я понял, что мое знакомство с дивным новым миром [1] будет недолгим. Я снова попрощался с жизнью, на этот раз с мыслью о фильме «Дюна» [2].
[1] «О дивный новый мир» («Прекрасный новый мир», англ. Brave New World) — антиутопический сатирический роман английского писателя Олдоса Хаксли, опубликованный в 1932 году.
[2] «Дюна» (англ. Dune) — фантастический фильм режиссёра Дэвида Линча по мотивам одноимённого романа Фрэнка Герберта, вышедший в 1984 году.
Глава 2
— В построение! — слегка оглушив меня, закричал всадник за моей спиной, и ящеры рассредоточились, образуя правильный полукруг.
Покорившись судьбе, я смотрел на свою смерть, пришедшую в образе жителя песчаных глубин. Будучи зажатым в тисках сильных рук, держащих поводья, я даже из седла не мог выпрыгнуть. Червь приближался, снизив скорость и распахнув пасть, похожую на темно-серый бутон тюльпана чудовищных размеров. Его восемь лепестков открылись и явили взору тонкие и острые, похожие на иглы, белые зубы, концентрическими окружностями уходящие к пищеводу. Большая часть подземного хищника была скрыта в толще песка и о его истинных размерах оставалось лишь догадываться.
Сумев оторвать взгляд от усеянной зубами пасти, я заметил, что трое других всадников не улепетывают от опасности а, образовав зеркальный полукруг по отношению к нашему, скачут навстречу. Червь остановился и начал выползать из-под песка. Он задрал пасть к небу и заревел иерихонской трубой, отчего широко открытые лепестки его пасти задрожали, и мне показалось, что завибрировал сам воздух.
А в следующую секунду я оказался на песке позади строя. Мой новый знакомый выбросил меня из седла также легко, как до этого в него поднял. Если бы дело происходило на твердой земле, я бы переломал себе все кости, а здесь, на мягком белом песочке, я отделался лишь болью в ушибленном копчике.
Над песком возвышалось колоннообразное тело червя, заключенное в правильный круг шестью всадниками. Змей, наконец, наревелся всласть и закрыл свой бутонообразный зев.
— Печать неподвижности! — выкрикнул мой новый знакомый, и окружившие червя воины выбросили руки вперед.
Возможно, мне показалось, в состоянии аффекта может привидеться все, что угодно, но с пальцев парней сорвались небольшие черные шары и медленно полетели в монстра. Еще в полете они превратились сначала в приплюснутые диски, а затем начали истончаться, расширяясь и соединяясь краями. Через несколько секунд тело змея покрылось полупрозрачной пленкой, которую пронизывали толстые черные нити. Монстр застыл как одноцветная детская пирамида, собранная из одинаково серых кольчатых сегментов в гигантской песочнице.
А затем в бой вступила тяжелая артиллерия. Помощь пришла с ближайшей башни, возвышающейся над красной стеной. Стреловидный белый предмет длиной несколько метров вонзился в шкуру змея чуть пониже головы, и черная сеть, удерживающая его в неподвижности, исчезла. Червь продолжил движение, но исполинское тело уже разорвала мелкая сеть трещин, мерцающих голубым светом. Мой новый знакомый сорвал ящера с места и, мгновенно оказавшись у тела монстра, вонзил в него серебристый клинок. В месте удара возникло яркое голубое свечение, темно-серая плоть начала терять цвет и осыпаться на песок горой мелких фрагментов, которые быстро истончались, а затем таяли в воздухе без следа.
Остальные пятеро всадников восторженно заголосили, и поскакали на своих покрытых чешуей двуногих лошадках к виновнику торжества. Спешившись, они обнимались, смеялись и поздравляли друг друга совсем как хоккеисты, забросившие решающую шайбу в финале. Я чувствовал себя чужим на этом празднике жизни, но сердце наполняла искренняя радость — я выжил!
— Победа! — радостно закричал я. — Ребята, мы его сделали!