— И сумеешь? — недоверчиво прищурился Вячко. — Тут ведь и на деревянные стены взобраться — труд тяжкий, разве что запалить их. Каменные же… Али у тебя хитромудрые стенобиты имеются?

— Вот еще, — возмутился рязанский князь. — Стану я в своем городе стены крушить. Чай, послужат еще. Конечно, не мной они строены, да и не просил я о том, ну да это не моя печаль. Умный человек, прежде чем начинать строиться, всегда у хозяина дозволения попросит. К тому же, сдается мне, что и тебе за каменными стенами спокойнее сидеться будет.

— С тремя десятками? — вновь помрачнел Вячко.

— И еще с пятью сотнями. Причем на каждый из градов, — добавил Константин.

— Ну, если так, — несколько недоверчиво протянул князь Кукейноса. — Слушай, Константин Володимерович, — загорелся он, — так ведь при этой тысяче и открытый бой принять можно! А ежели еще пять-шесть, то и вовсе орден одолеть сумеем.

— Не горячись, — сразу остудил его пыл рязанский князь. — Тут много чего намешано. Не пришло пока их время. Те же датчане еще сильны. Это сейчас епископ с ними грызется, а как нужда придет — думаешь, не позовет их, гордыню свою смирив? Опять же не хотелось бы мне неправым выглядеть, чтобы папа римский плач вселенский не поднял, будто я его паству обижаю.

— Э-э-э, княже. Вот тут у тебя промашка. Даже если ты трижды прав будешь, все равно он тебя так грязью вымажет, что ни в какой бане не отмоешься. Да и не все ли тебе равно, кто и что о тебе говорить станет?

— Плевать я хотел на их разговоры, — подтвердил Константин. — А на папу римского в первую очередь. Я и сам ведаю, что на каждый роток не накинуть платок. Пускай себе болтают о чем хотят. Но тут другое важно, Вячеслав Борисович. Надо, чтоб тамошний народец сам к нам пришел, сам в ноги поклонился и земли свои подарил в обмен на то, что мы меченосцев с датчанами изгоним. Пусть поначалу хотя бы эсты с куронами[23] и эзельцами.[24] А лучше, чтоб все вместе, заодно с ливами, лэттами, семигаллами и прочими. Вот тогда-то мы и ударим.

— Слабоваты твои будущие союзнички, — поморщился Вячко. — Я ведь княжил уже в тех краях, так что ведаю, как они воюют. Народец хлипкий, упорства настоящего в нем нет, а на сечу идут кто с чем. Копий, почитай, вовсе не имеют, вместо них палки оструганные, мечи у каждого десятого, не более, да и луки у них — с нашими не сравнить. На зверя какого, может, и хороши, а кольчугу нипочем не пробить.

— А мне от них много и не надо. Лишь бы едой моих воев обеспечили, чтоб обозы с собой не тащить, да провожатых надежных дали.

— Это да, — кивнул Вячко. — Вот только Литва. С ней как мыслишь? Людишки там дикие и злобные. Да и то взять — это ведь лет сто назад Русь с них дань взымала. Ныне же не то. Ныне кривичи с дреговичами сами им приплачивают, чтоб не лезли. Ежели они супротив тебя встанут, то жди беды.

— Супротив не получится, — уточнил Константин. — Они у нас уже сейчас сбоку получаются, а если мы половину Двины отхватим, то они и вовсе сзади окажутся. Сам понимаешь, каково это, когда тебе в спину меч воткнуть могут.

Вячко в ответ только молча развел руками. Мол, сам понимаю, только как обезопаситься?

— С ними вначале силой решать будем, — заметил Константин и пояснил: — Когда набег на твои земли придет, обратно пусть лишь один человек вернется, нами отпущенный для рассказа всем прочим. Ну а когда твой могучий кулак почувствуют, когда мы им все зубы не торопясь, с толком, чувством и расстановкой пересчитаем, — вспомнил и процитировал он Вячеслава. — Тогда и для разговоров время придет. Дикари только кулак понимают. Остальные же должны уразуметь, что мы пришли всерьез и надолго, а не просто прибежали и опять на Русь вернулись. Град взять — одно, удержать его — совсем иное.

— С каменными стенами да пятью сотнями воев? — уточнил Вячко и потянулся мечтательно. — Не сочти за похвальбу пустую, но ежели только с едой все ладно будет, то я там и год, и два выстою.

— Вот и славно, — улыбнулся Константин. — Это мне и нужно. А все, что для обороны понадобится, — получишь с лихвой. И людей не пожалею, и припасами сполна обеспечу.

— А когда мы на них?.. — уточнил Вячко, бодро вскакивая с порядком опостылевшей ему постели. — Я-то хоть сейчас готов.

— Ишь какой шустрый, — развеселился Константин. — До лета погоди. — И торопливо пояснил, заметив, как его собеседник сразу поскучнел лицом: — Каменные стены и впрямь покрепче деревянных будут, а потому надо нам людей поупражнять. Ты этим как раз и займешься вместе с моим воеводой. Есть у меня крепость в тех местах. Слыхал про Городно? Правда, стены у нее деревянные, зато она сама на такие кручи взлетела, что шапка с головы сваливается, когда наверх смотришь. К тому же, как и твой Кукейнос, на двух реках стоит, а башни из кирпича сложены. Словом, боронить ее от моего воеводы тебе будет легко.

— От кого?! — решив, что ослышался, переспросил Вячко.

— От моего воеводы, — простодушно повторил Константин. — Он со своими людьми попытается ее незаметно взять, а тебе в ней надо удержаться. Мечи, понятное дело, будут деревянными.