Ну, вот и кончился день. Завтра – домой, в Москву!
А Марию мне до слез жалко. И Валю тоже.
Ужас. Страх ледяной. Как вспомню, сердце замирает!
Наука говорит – вампиров не бывает. Но у нас занятия были, фольклор собирать, так мы такого наслушались и прочли! И ведь даже в официальных документах Австрийской империи есть про то, как еще в восемнадцатом веке вампиров искали, находили, убивали! Еще сто лет назад в Сербии писали о нападениях упырей на людей, о раскапывании их могил и вбивании им кольев в сердце, и здесь в Галиции тоже описан случай массового сожжения народом людей, признанных упырями, причем «старшим» упырем считали не кого иного, как местного ректора! Но тот сумел укрыться в монастыре и избежал гибели. А страшные рассказы об упырях до сих пор шепотом передают в галицийских селах. В остальной Европе и России это было объявлено невежественными суевериями темного народа – а если правда все?! И раньше они только пили кровь и наутро возвращались в могилы – а теперь научились жить среди людей?
В войну были слухи, что на нашей стороне где-то на севере воюют «те, кто приходит ночью», и кто из врагов с ними встретится, тот не останется живым. Дядя Стась, папин знакомый в подполковничьем чине, говорил по секрету, что советской науке удалось вывести породу боевых вурдалаков, по всем качествам намного превосходящих живых солдат. И куда после делись эти существа, как война кончилась? А ведь Смоленцев, который и Гитлера притащил, и Гиммлера, и еще кого-то – ну не может обычный человек быть таким везучим и непобедимым! И у нас с войны культ героев – им не только награды и почет, но и чины, то есть власть!
Ну да – если упыри сильнее, быстрее, умнее, красивее и дольше живут, а может, и вовсе бессмертны, то какой соблазн для тех, кто правит, ими стать? Отчего эта Ольховская на солнце только в широкой шляпке и с вуалью, а Лючия Смоленцева еще и с зонтиком всегда? Хотя муж ее солнечного света не боится – так, может, она обычная упырица, а он упырь-повелитель, владыка над низшими, как рассказывают в народе, такие могут и на солнце выходить. Или это у мужчин и женщин по-разному, или вообще разные породы упырей? Но тогда выходит, нами правит нежить, в Москве уже на самом верху, и уполномоченные комиссарши от самого товарища Сталина, и известные актрисы – конечно, тебя укусят, и будешь молодой и красивой вечность, кто откажется? И Церковь тоже с ними, что наша, что в Риме, продались, или запугали? Хотя этот Смоленцев самого папу из немецкой тюрьмы спасал – и, наверное, покусал тогда же? Нами правит нежить! И все начальство, и милиция, и прокуроры – тоже нежить! И их жены – ну, женщин хоть узнать можно, вот вспоминаю, все из этой киногруппы, красивые и в шляпках с вуалью – значит, как Ольховская! А как мужчин узнать?
Страшно – даже представить не могу. Следователь говорил, я двойника Ольховской убила – конечно, что им еще сказать? Хотя возможно, какую-нибудь несчастную девушку и правда убили и в гроб положили, для маскировки. А папа – у него в самом деле инфаркт, или его уже… пообедали? Мачеху тоже в упырицу хотят превратить? Упырей не бывает, наука говорит. А эта наука лицо Ольховской видела, когда она на меня смотрела?! И даже полуслепой бы различил, что не человек она. А ее подружка актриса меня хотела выпить на ужин. Как вспомню, так дрожу! И больше всего боюсь, что сейчас дверь в камеру откроется и они войдут, чтобы меня употребить! А ведь следователь угрожал, что будет мне что-то страшнее смерти, «товарищ Ольховская обещала». Неужели этим отдадут, чтобы меня сожрали заживо? Не-ет, лучше уж голову о стену разбить! Здесь даже повеситься не на чем!
Что-то надо делать, а то с ума сойду! Боженька, прости, что я в тебя не верила, ни одной молитвы не знаю! Всем расскажу! Всем говорить буду: другим арестованным, следователю, потребую очной ставки с остальными и им тоже скажу! Вот бы журналисты иностранные пришли – они же любую гадость про СССР рассказать готовы, вот я им и… Они, может, и не поверят, но в газетах напишут, просто чтобы про СССР плохо… А это не выдумки, а самая настоящая правда будет!
Ой, а вдруг они уже по всему миру?! И за границей тоже?! Папа в Риме точно, выходит, вампир! И наши попы тоже, раз они вдруг с советской властью в дружбе! Значит, пока не поздно, всем, кто еще люди, надо объединиться против нежити – и коммунистам, и капиталистам! Упыри – враг общий, враг всего человечества! Страшнее, чем фашисты!
Расскажу! Всем расскажу! Кричать буду! Записки разбрасывать буду! На стене камеры писать буду! Тогда, может, кто-нибудь поверит и сделает то, что я не смогла – убьет Ольховскую, и Лючию тоже. Загонит им осиновый кол в сердце, или серебро в головы! Убивать упырей, убивать, убивать, убивать! Или они всех нас сожрут!
– Значит, святой отец требует допуска к «Рассвету».
Сталин произнес это совершенно равнодушным тоном. Не понять – вопрос, отрицание или просто утверждение.
– Так точно, – ответил Пономаренко, – и мое мнение, слишком много хочет. Поскольку у святых отцов также свой интерес наличествует, чтобы Странника нам сдать. В докладной записке все есть, что мы накопали, и по раскладу сил внутри Ватикана, и по этой персоне. Знали, выходит, святоши с самого начала – и вели свою игру! И сам папа – уж если он сам тянул должность и кардинала-камерленго, то есть главноответственного за их контрразведку и безопасность, то должен был знать, кто в его конторе служит. Мое мнение – шиш вам, а не «Рассвет»! А Странника, пожалуйста, можем, на их усмотрение, после им передать, или сами его закопаем.
– Умный, а дурак, – сказал Сталин, – скажи, на сегодняшний момент кто наш самый главный враг? Или, точнее сформулировать, в чем наша главная проблема? В кознях американского империализма? А вот нет, там они тоже сочиняли планы вроде «дропшота», но так и не решились, а ведь мы были куда слабее, чем здесь! Леваки, вроде Линника и его птенчиков, были ведь и там – да хоть Жигулина прочти, как раз то самое, если бы им еще и руководителя дать, как этот Линник. Там их вообще не заметили, как мух прихлопнули – не считая значимой политической силой. А они и не были силой, они были индикатором, что не так все пошло – и в девяносто первом рвануло. Ты проект товарища Большакова помнишь, до чего он додумался вообще?
Пономаренко кивнул. У данного товарища из будущего, «отца советской морской пехоты» по аналогии с неким Маргеловым, «отцом ВДВ», было много проектов – но политический, который очевидно и имел в виду Сталин, лишь один. Создать в мирное время, заранее, – по сути партизанско-подпольные структуры, из проверенных товарищей, преданных делу коммунизма и отслуживших в спецвойсках. Чтобы, если верхушка опять захочет предать, вернуть страну на верный курс, не останавливаясь ни перед чем, включая ликвидации. Если отбросить политесы – то совершить военный переворот, «Пиночета воспитаем в своем коллективе». Этот проект еще год назад был рассмотрен и положен в сейф, «на будущее, в запас», – и совершенно правильно. Что было бы, окажись на месте преподавателя университета и студентов без опыта – зубры боевых операций, имеющие свое понимание, каким должен быть коммунизм?!
– Товарищ Большаков забыл, что это было в его реальности, – сказал Сталин, – такие структуры, из надежных людей, снабженные и запасами оружия и всем необходимым, наличествовали в Прибалтике, «на случай оккупации НАТО». И в тех событиях перестройки они не сделали ничего. Не потому, что приказ не был отдан – они ведь создавались как раз на случай самостоятельных действий. Но не было понятно, за какую идею в бой? А впрочем, и наш Лазарев Михаил Петрович, в чьей преданности делу коммунизма мы не сомневаемся, в августе девяносто первого тоже был на Дворцовой в толпе «перестройщиков». Когда нет лозунгов, близких для масс, никакая организация не поможет, это показал и крах белого движения, и немецкий «вервольф». Но где она была тогда, идея коммунизма?