— Ты пойдешь, — неожиданно грозным тоном произнесла мадам Джеймс. — Не перечь лорду, иначе разгневаешь его. Ведаешь же, как он не любит ждать.

— Вот именно, что не ведаю, — сквозь сон бормотала я, совершенно не думая о последствиях. Главным на тот момент для меня был отдых.

Но мадам Джеймс даже и не думала сдаваться.

Через пару секунд комнату охватил неприятный металлический лязг: старушка для своих лет весьма бойко отстукивала гребнем по какой-то железной посудине, отчего в голове болезненно зазвенело.

— Ладно, ладно, встаю, перестаньте, — простонала я, не смея больше выносить этот шум. — Но имейте в виду, если где-нибудь грохнусь, сами будете виноваты.

— Ох, — Марта тяжело вздохнула. — Завтрак через десять минут. И вам, мисс, крайне не советую опаздывать. — Одарив меня недовольным взглядом, она покинула комнату. Уверена, что ей хотелось сказать больше.

«Утро начинается не с кофе, да? — потягиваясь и разминая руки, я уже прокручивала в голове возможные неудачи предстоящего дня. — И что папаше могло понадобиться от меня в такую рань? Надеюсь, никакого экзамена на пригодность к истинным леди не будет? Публичного позора и унижения еще не хватало».

Я повернула голову к окну, из которого уже начали выглядывать слабые лучи солнца, и заметила на столике кувшин и глубокую миску медного цвета, на которой Марта и продемонстрировала свою музыкальную увертюру. Однако помимо появившихся предметов, больше настораживало отсутствие других. Кто-то разобрался с последствиями бурной ночи: пол оказался сухим и чистым, вазы из углов убраны, как и тряпка, которая закрывала щель в раме.

— Когда только успели? Я даже и не заметила… — Стало жутко некомфортно от той мысли, что кто-то бродил по комнате без моего ведома. — Неудивительно, что раньше многих во сне резали. Да, я и мои радостные мысли снова в строю. С добрым утром!

Умывшись, причесавшись и посетив одно из самых страшных мест этого дома, не будем его называть, я приступила к кое-чему приятному: выбору наряда. Не рискнула надеть что-то «сверхпрекрасное», ибо сердечко просто не выдержало бы его порчи из-за моей криволапости, поэтому подобрала простенькое, прямого силуэта платье нежно-голубого цвета, украшенное вышитыми белыми цветами и замысловатыми узорами. Через десять минут я была готова — благо краситься не надо, — и спустилась в столовую. По дороге, правда, служанку слегка ошарашила, ведь та шла меня одевать, а тут госпожа сама справилась — непорядок. Но это осталось нашей маленькой тайной.

— Доброе утро, мисс, — улыбнувшись, сказал Эрик, помогая сесть за стол. — Как спалось?

— А по мне не видно, что ли? — указала я на усталое, немного опухшее лицо с отчетливыми мешками под глазами.

— Ингрид, ты не должна себя так вести, — строго упрекнула меня мадам Джеймс.

— Как? — Я прокручивала в голове то, что сделала.

— Независимо от ситуации ты должна излучать доброту и любезность. Главное предназначение женщины — дарить миру свою бескрайнюю любовь и красоту. Всегда помни это, — величественно произнесла она, высоко подняв подбородок.

Марта, если честно, напомнила мне в тот момент не величественную даму, а веселую хиппи-старушку, обкурившуюся травкой.

— Если дадите вздремнуть, то буду излучать и дарить все что у-год-но, — промычала я и, прикрыв глаза, медленно начала погружаться в сон.

— Дорогая, ты уже готова? — с громким басом ворвался в столовую лорд Генрих.

— Я не сплю! — Резко подняла голову, которая уже успела пригреться на теплой ладони.

— Чудесно. — Отец озадаченно посмотрел на меня, а после, поправив прическу, с энтузиазмом произнес: — Раз уж ты отдохнула, с сегодняшнего дня приступим к твоему обучению. Нам многое предстоит повторить.