— Когда все это закончится?! — выкрикнула истошно, хрипя, раздражая и того воспаленные связки.

Тело магнитом тянуло к земле — я прилегла на вещах, местами сырыми, местами испачканными, но в основном мягкими. Рука вдруг случайно коснулась чего-то твердого и теплого. Приоткрыв мешок, я обнаружила мобильный телефон. Бессознательно, без особых эмоций взяла его, нажала кнопку «включить», даже не надеясь увидеть что-то на экране, который все-таки загорелся. К удивлению, телефон включился. Неплохая у «Nokia» батарея.

«Хотя какая разница? Что с этим куском металла здесь делать? Позвонить домой, что ли? Вызвать спасателей? Или, может, дурку?» — плевалась сама себе ядовитыми издевками.

Однако это было бесполезно: слезы полились с новой силой, когда я увидела старые фотографии. И зачем только полезла туда? Вспоминать беззаботные повседневные деньки со своими родными и друзьями оказалось слишком больно — так одиноко и щемяще-тоскливо.

«Я ведь, наверно, больше никогда их не увижу. Даже если и удастся остановить проклятие, это еще не значит, что вернусь домой. К себе домой. А жить здесь я не хочу. Не хочу возвращаться в поместье Гердебалей, к лорду Генриху, который, вероятно, вскоре вновь захочет выдать меня замуж за очередного Роджера. Это же звездец! Не хочу! — мысленно уже начала паниковать. — Даже думать об этом не хочу! Боже… Может, проклятие пускай и исполнится? Это ведь оно и забирало моих родных одного за другим. Теперь же настала моя очередь».

Во мне правда зародилось извращенное чувство смирения, подобное змею-искусителю. Только искушала я саму себя, найдя, как считала, наиболее простой выход. Я так устала, что просто хотелось плыть по течению неблагосклонной судьбы.

«Но нет, не могу. Так тоже не могу. Нельзя останавливаться, — спорила с собой, пытаясь разбудить уснувший мотив к существованию. — Я не одна в этом замешана. Своим эгоистичным желанием подставляю под удар Арена, его семью и остатки «моей»… Хоть и не хочу, но все же должна идти дальше, должна пытаться. Не ради себя. Так что, Ингрид, соберись. Умереть-то всегда успеешь, — странным образом настраивала я себя, вытирая слезы с опухшего лица., но в той напряженной обстановке это помогало. — Да уж, я здесь превращаюсь в какого-то благородного человека. Вот бы все послать к чертям, но нет же — за мир и процветание, пусть и других людей… Ладно, будь что будет, — поднялась на ноги, отряхиваясь. — Зато хоть узнала, как веду себя в экстренных ситуациях. Скажем честно, не фонтан. Хотя кто бы сомневался?»

Сзади послышалось неуверенное: «Это ты? Ингрид?»

Из-за деревьев согнувшись медленно вышел измученный Ларион, которого признала скорее по одежде, ибо его лицо так отрешенно исказилось и побелело, словно напрочь лишилось крови.

— Арен! — побежала ему навстречу.

«Боже, он жив, с ним все хорошо, — эмоции счастья настолько бушевали внутри, что хотелось его до смерти заобнимать и зацеловать. Но поравнявшись с ним, встала как вкопанная. — Вдруг он ранен? Вдруг сломал чего или молния вообще попала?»

Пока я нехило так грузилась, такое же влажно-холодное, «промозглое» тело прижалось к моему. Подобные объятия обычно были бы для меня малоприятны, но в тот раз мне понравилось их ощутить. Легкая тяжесть, дрожь от холода, громкий взволнованный стук двух сердец, горячее дыхание на шее и ключицах — осязаемое единение успокаивало и умиротворяло. Мы снова вместе.

— Слава Богу. Это правда ты, — вкрадчиво прошептал он, прижавшись щекой к моим волосам.

— Чтоб тебя, где ты был?! — нервно, на эмоциях бросила я, сдерживая слезы.

— Тебя обыскался, дуреха. Та дьявольская птица чуть до погибели не довела, — отвечал он тяжко, потихоньку, будто каждое слово требовало значительных усилий. — Посему прошу, более не следуй за ней: это не птица, а демон в ее обличье. Я наивно полагал, что она ведет меня к тебе, но на деле туманила разум и подталкивала к обрыву.

«Что? Разве Карам способен на такое? Может, ты не так что понял?» — негодовала от услышанного. Тянуло выпытать подробности, расспросить доскональнее, но я вмиг погасила в себе это желание: не могла больше видеть, как Арен, вымотанный и замученный, натужно силился мне все рассказать.

— Не продолжай, — остановила его. — Главное, что все обошлось и мы встретились. С тобой же все в порядке? Неважно выглядишь.

— Я волновался. — Арен прижался ко мне еще крепче, до ощутимой боли, будто пытаясь убедиться, что я настоящая. — Больше не пугай меня так. Никуда не уходи одна.

— Не уйду. Арен, я должна кое-что тебе сообщить. Не особо приятное.

— Что ты уже сотворила? — поинтересовался он мягко, без издевки.