«Странно, он ведь также промок, так почему через влажную ткань так отчетливо ощущается тепло?.. Так приятно», — я безотчетно наслаждалась нашей вынужденной близостью.

Воспользовавшись моментом, то есть моим легким шоком, Арен отнес меня к костру. Ух, живительное тепло еще никогда не работало так буквально. Аж на время позабыла о своем предболезненном состоянии. Правда, покуда кашель снова не вырвался наружу. Руки и лицо уже пылали от жара пламени, а внутри по-прежнему царил колючий холод. В попытках хоть как-то унять боль, всплывающую при каждом вздохе, я наклонилась к огню — слишком близко, слишком опасно, — и попыталась чуть ли не втянуть в себя обжигающее тепло. Почему-то вспомнилось время, когда я болела и бабушка Нора заботилась обо мне, в частности заставляя дышать над картошкой. Хотя через десять минут там уже дышать не над чем было…

«Сейчас понимаю, что мне нравилось болеть в детстве: столько любви, внимания, близости и заботы, сколько взрослой мне и за год не получить. Хочу вновь сидеть у камина, укутанной в плед, слушать треск поленьев и сказки Норы ее певучим проникновенным голосом, покуда сон не возьмет надо мной вверх, и бабушка осторожно отнесет в постель», — я настолько погрузилась в далекие, но поистине согревающие воспоминания, что в самом деле ощутила на плечах родные, приветливо-теплые руки бабушки.

— Тебе уже лучше? — как и она, спросил кто-то. Но хоть этот голос и был далек от мелодичного голоса Норы, но в нем равным образом слышалась забота.

С трудом открыв полусонные глаза, я вернулась в неприглядную реальность, где все так же болела голова, ломило тело, но… оживленно горел костер, что-то похожее на одеяло покрывало плечи, а рядом был близкий человек.

— Ингрид, тебе лучше? — переспросил Арен, присев рядом.

— Да, спасибо. Просто чуток задремала, — ответила я, сражаясь с напавшей зевотой.

— Покуда дождь не прекратится, все равно не сможем продолжить путь. Переждем здесь и отдохнем. Приготовить что-нибудь?

— Да, что-нибудь погорячее, — усмехнулась я, бросив на него хитрый взгляд, который поневоле зацепился за броский зловещий цвет. — Арен… к-кровь, — боязно указала на стекающую с его руки красную жидкость. — Нужно перевязать.

— Имеется чем? — бесцветным тоном спросил он, даже не думая отмахиваться, что все в порядке. Похоже, дело дрянь и у него открылись раны.

— У меня еще осталась чистая ткань. Надеюсь, она не промокла. Как думаешь, вода через кожу прошла? — повернула голову в сторону привязанных к лошадям сум.

— Мои вещи почти все уцелели, как твои — не ведаю. Сама перевязывала?

— Нет, Иоанн помог.

— Я осмотрю. А ты будь здесь, отогревайся, — мягко, но настойчиво велел Арен, после чего направился к лошадям.

«Вот что за напасть? Почему все должно идти по пейзажу? Как нам продолжать путь? Времени почти не осталось, так еще и силы природы нам противостоят. Духи там вообще хотят, чтобы мы им кольцо вернули или уже нет?»

Наверху, прямо над нами вдруг раздался неистовый громовой треск, напугавший не только лошадей, но и нас. Оглушительная звуковая вибрация прошла сквозь тело, возбуждая и будоража каждую его частичку. Душа и впрямь будто в пятки ушла.

— Хочу домой, — заскулила я, мечтая вернуться в уютную родительскую квартирку.

— На новые смотрины? — с натянутым юморком в голосе приметил Арен, успокаивая лошадей. — Не думаю, что Гердебаль закроет уже открывшуюся тему.

— Серьезно? — искренне удивилась.

— Создается ощущение, словно я ведаю о твоем отце больше, чем ты.