Пожалуй, сегодня он ничего переписывать не станет. Просто будет валяться в горячей ванне с холодным пивом. Плевать, что это вредно. Просто горячая ванна и холодное пиво. Даже книга не нужна. К чёрту любую нагрузку на мозг.

— Почему ты в таком виде?

— Я упал пару раз пока шёл. Один раз в канаву. Мне, понимаешь, было немного нехорошо.

— Почему ты не попросил проводить тебя? И почему ты, чёрт возьми, в плаще?! Начало июня. Ты же сваришься.

Эд расстегнул плащ. Рубашку покрывали бордовые пятна вина. Со стороны могло показаться, что ему вспороли живот.

Пацифика в момент приобрела нездоровый бледно-зелёный цвет. Косметика, скрывающая следы недосыпа, не сумела спрятать столь резкое изменение.

— Это вино. Не нервничай, — заверил Эдмунд.

— А переодеться?

— Да я и так к вам опаздывал. Домой прихожу — нет никого. Развернулся, пошёл в академию.

— А шоколадка откуда? У нас же не было.

— Купил.

— То есть на то, чтобы купить Луне шоколадку у тебя время было, — Пацифика с трудом оторвала взгляд от рубашки и поглядела так, словно пыталась убедиться, что Эд не умалишённый. — А на то, чтоб забежать на второй этаж и взять чистую рубашку — нет?

— Забочусь о ребёнке. Что, собственно, тебя не устраивает?

Пацифика продолжала буравить его взглядом:

— В основном то, что не удосужился даже записку оставить, когда уходил, — голос стал гораздо громче, в нём прозвучала обида.

Эдмунд медленно кивнул, признавая неправоту. Руки у него, конечно, болели, но ничто не мешало использовать вместо них крапиву. Писать, удерживая листьями карандаш, он научился ещё во времена академии, когда приходилось вносить решения контрольных работ в тетради нескольких студентов сразу.

— В прошлый раз хоть до этого додумался.

Эд вопросительно вскинул бровь. В прошлый раз? До него не сразу дошло, о чём речь.

— Ах, да… — взгляд серых глаз устремился в сторону и вниз. Прочь от зелёных. — Чёрт, а это плохо выглядело со стороны. Учитывая, что я наговорил…

— Да, представь себе! Выглядело кошмарно!