Та пренебрежительно фыркнула, окинула блондинку взглядом и пожала плечами.
— Не боись, не порежусь, и вообще, не учи меня жить, леди Золотой Паричок, — отбрила несносная наёмница.
Олинна засопела, сжала кулачки, готовая вцепиться в растрёпанные патлы телохранительницы, и я резво вскочила, встав между ними. Всё равно спокойно поучить уже не дадут, вредины.
— Стоп, стоп! Я не хочу на себе почувствовать вашу горячую дружбу! — остановила я намечавшуюся драку.
К слову сказать, то дурацкое заклинание-недоделка до сих пор висело на нас с Лин, директриса или не заметила его, или… сделала вид, что не заметила. Вдруг у неё такое изощрённое чувство юмора, и она решила, что подобное наказание для нас двоих вполне подходит. Мы с Олинной в последнее время очень осторожны были, помня об этом досадном недоразумении, связавшем нас общими ощущениями. Хвеля, услышав мои слова, тут же переключила внимание на меня.
— Слушай, а ты в самом деле все её шишки чуешь на себе? — с неподдельным любопытством переспросила она, и нездоровый блеск в блёклых глазах мне совсем не понравился.
— Чую, чую, — буркнула я, не подозревая подвоха от этого небесного создания.
А зря.
— А если так? — Хвеля с коварной ухмылочкой неожиданно ущипнула Олинну за руку, та взвизгнула, а я зашипела от неожиданности.
— Так, ну, хватит! — рявкнула я на разошедшуюся наёмницу, и она притихла, поглядывая на меня. — Не дёргайте, я нервная, и покусать могу!
Хвеля почесала Пушистика и как ни в чём не бывало переспросила:
— Ну так что, мы в «Погребок» идём?
Я в задумчивости пожевала губами: идейка-то дельная, в таверне действительно можно булькнуть незаметно кому-нибудь мои испытательные отвары и потом понаблюдать результат.
— Ладно, идём, — отрывисто произнесла я и сдёрнула с вешалки плащ.
Днём Развалины не охранялись, как мы выяснили, из чего сделали вывод: о портале знали многие, и преподаватели контролировали походы туда только вечером.
— Чтобы без фокусов мне! — на ходу читала я инструкцию по поведению — А то будете неделю животами мучиться, туалет родным домом станет! — пригрозила на всякий случай.
Уж что-что, а слабительное почему-то выходило у меня легче и качественнее всего. По крайней мере, так утверждала профессорша по зельеварению, и я склонна ей верить, как и тому, что зачёт по нему я сдала с первого раза.
Сейчас, в середине дня, в большом зале народу было немного, в основном все, конечно, собирались к вечеру. В углу сидела парочка путешественников в пропылённой одежде и уплетала обед, за соседним столиком клевал носом за кружкой эля сонный наёмник. Девушки выбрали место подальше, в глубине, и тому была причина. Ещё, в «Погребке» сидела шумная компания студентов-старшекурсников из Академии Общей магии, среди которой был и предмет воздыханий Матильды. Она, конечно, очень старалась не подавать вида и не сильно коситься в ту сторону, но хитрая улыбка на лице Олинны говорила о том, что усилия ведьмочки успехом не увенчались. Тем более, что убрать мрачное выражение с лица ей не удалось. Хвеля же, плюхнувшись на стул и ничего не замечая, проводила взглядом служанку в странно скособоченном фартуке и с раскрасневшимся лицом. Конечно, белобрысая не преминула отпустить скользкую шутку:
— Интересно, и чем она занималась в кладовой? Помогала бармену настроение поднять? — ехидно оскалилась вредина, спустив Пушистика на стол.
Удивительно, но Матильда не одёрнула телохранительницу, мрачно уставившись на разводы на столе. К ним подошла официантка, приняла заказ, и Хвеля наконец обратила внимание на кислый вид ведьмочки.