— Но пап…

— Ты ещё мал, сын.

Я демонстративно сложил руки на груди и надавил на жалость:

— Я мучаюсь от Мрака, а родной отец не хочет рассказать правду…

Папа оторвался от бумаг и задумчиво посмотрел на меня. Его пронзительные серые глаза всегда казались мне удивительно мудрыми. Короткая аккуратная борода не могла скрыть резких, будто высеченных из камня, черт лица. Он был самым спокойным и умным человеком, которого я знал.

— И в кого ты такой хитрый уродился, Эйдан?

— Я просто умный, — улыбнулся я. — Весь в тебя.

Папа не сдержал ответной улыбки, поднялся из-за стола и махнул головой:

— Садись.

Я запрыгнул на широкий диван, и он занял место рядом. Он помолчал какое-то время, а затем спросил:

— Ты знаешь, кто такие вотрийцы?

— Да, — кивнул я.

— Их народ когда-то смешался с древними.

— «Древними»? — переспросил я. — Кто они?

— Другая раса. Не люди, — ответил папа. — Они уже исчезли с Антумна, но успели наделить вотрийцев… разными особенностями.

— Мраком?

— Точно, — произнёс он. — Правда, Мрак проявлялся только у некоторых вотрийцев.

— А что ещё?

— Ещё одна особенность — это яркие янтарные глаза. Если встретишь такого, знай: перед тобой стоит чистокровный вотриец. Некогда Кастволки были совсем небольшой семьёй: ни влияния, ни богатств, ни больших территорий. Мы имели успех во времена войн, потому что были превосходными солдатами, но на Антумне установился мир на многие десятилетия. Наступление мирных лет несло нам лишь упадок. Твой предок, Юмг Кастволк, понимая, к чему всё идёт, отправился к вотрийцам, которых избегали все другие народы.

— Из-за родства с древними?