Степновская трехэтажная каменная гостиница была во многом похожа на десятки подобных гостиниц, выстроенных в других авиационных гарнизонах нашей страны. Узкие коридоры, тесные, небогато обставленные номера, где эмалевые батареи не всегда были теплыми. Что поделаешь, если в век атома и космоса, нейлона и полиэтилена военные люди, управляющие самой совершенной боевой техникой, порой фантастически точной и сложной, еще вынуждены обитать в таких гостиницах. Нет ничего в этом удивительного, потому что техника развивается гораздо быстрее всего другого. Но наверное, недалеко и то время, когда в самых дальних гарнизонах пойдут на слом древние гостиницы и на их месте из бетона и стекла появятся отели с комфортабельными номерами, где йудут н нарядные абажуры торшеров, и ванные комнаты, выложенные кафелем цвета морской волны, и уж конечно горячая и холодная вода в любое время суток.

Пока же в степновской гостинице и летчики сверхзвуковых реактивных самолетов, и инженеры локаторных установок, и будущие космонавты довольствовались тем,

что было, да и не сетовали особенно, потому что щедрый, неугомонный Иртыш шумел рядом и в любое время мог восполнить недостаток воды, а в холодные дни, когда нет-нет да и случались перебои с отоплением, горячая молодая кровь грела не хуже теплоцентрали, а уж если и сдавалась деду-морозу, то на помощь ей приходил летный комбинезон, и авиатор побеждал любые невзгоды.

Хуже было другое: в Степновске на огромный авиагарнизон .и десятки приспособлений, обслуживающих боевую технику, порой не хватало электроэнергии и бывало, что к одиннадцати часам некоторые подсобные предприятия, в том числе и гостиница, выключались из электросети.

На этот раз Алексей Горелов до полуночи задержался в штабе, где переводил статью из иностранного технического журнала. Поздно ночью вышел на главную улицу Степновска. Первое, что заметил: лампочки на приземистых столбах тлели в полнакала. Он с тревогой перевел взгляд на гостиницу. Все три ее этажа тонули во мгле. Горелов подумал: что если его многословный сосед за день хорошо выспался? Пользуясь отсутствием света, он долго будет мучить байками... Была не была, придется сегодня послушать Убийвовка.

Бархатное звездное небо висело над Степновском и широким, мирно мурлыкающим Иртышом. Ночи здесь не были жаркими. К вечеру из далекого горного ущелья спускалась прохлада и быстро уничтожала всю добросовестную работу солнца, нещадно палившего весь день. Остывали железные крыши и камни, твердым и холодным становился асфальт. Запрокинув голову, Алексей любовался небом. В ночной россыпи звезд он выделил спираль Млечного Пути с блеклыми, словно размытыми, границами, нашел яркую нарядную Венеру и мерцающий Марс. Небо меж звездами было тихим и черным. Он представил, как сейчас, когда спят безмятежным сном миллионы людей, эту черную пустоту рассекают десятки невидимых с Земли искусственных тел. Одни из них уходят ввысь по нараболическим кривым, другие, выполнив свою миссию, сгорают в плотных слоях атмосферы, третьи сталкиваются с крупными метеоритами и тоже прекращают существование, четвертые опоясывают Луну и Землю новой сетью орбит.

«Много понакидали мы железа в космос, — подумал Алексей,—уже не скажешь про Вселенную, что она тихая».

Скоро придет п его очередь подниматься в эту черную бездну и прокладывать путь, который наметят ему ученые и конструкторы, его командир генерал Мочалов. Он хочет туда, к звездам. И вовсе не потому, что это приводит космонавтов к славе. Нет, не за славой и не за приключениями отправится он в далекий космос. Только неизведанность Вселенной и желание увидеть Землю и звездный мир с высоты манили его.

Глядя сейчас на звездное небо, на блекло очерченный Млечный Путь, Горелов вспоминал последнее совещание, на котором генерал Мочалов сказал, что принято решение не привлекать личный состав отряда к обычным орбитальным полетам.

—Держите голову выше, ребята. Перед нами поставлена задача работать по лунному варианту, — закончил генерал свою речь.