— Ваша борьба, — говорил Косарев, прощаясь, — нам близка, мы ненавидим фашизм так же, как и вы.

Летом 1936 года Косарев стал членом Всесоюзного комитета движения за мир. Под председательством первого секретаря ВЦСПС Н. М. Шверника и вместе с академиками В. Л. Комаровым и О. Ю. Шмидтом, представителем МОПРа Е. Д. Стасовой, советскими писателями А. Н. Толстым, В. П. Ставским и другими членами комитета он деятельно готовился к Международному конгрессу мира. Этот конгресс открылся 3 сентября в Брюсселе в зале «Дворца столетия». Но Косареву пришлось выехать не в Брюссель, а в Женеву.

С 31 августа по 3 сентября 1936 года в Женеве проходил Всемирный конгресс молодежи. Он был созван по инициативе Международного объединения союзов друзей Лиги наций для того, чтобы молодежь всех стран совместно обсудила вопрос, как сохранить мир и предотвратить войну, нашла основу и формы своего интернационального сотрудничества.

Люди всех возрастов с тревогой наблюдали, как в центре Европы, в Германии, фашистское правительство, попирая международные обычаи, угрожало своим соседям, и в первую очередь СССР, авантюристическим походом. Тревога за судьбы мира усугублялась напряженной обстановкой, царящей на Дальнем Востоке. Неудивительно, что мысль о созыве Всемирной конференции молодежи во имя сохранения мира и предотвращения войны встретила горячий отклик у молодежи всех стран.

Визы, визы, визы… Каждый раз Косарев мрачнел, когда слышал это слово. «До чего же боятся капиталистические заправилы голоса советского человека, правды об СССР». Ни один выезд гражданина СССР за рубежи своей Родины, ни одно получение визы не проходили без осложнений.

Капиталистическое окружение… Оно особенно реально ощущалось в таких случаях. Куда ни кинь: на юг ли, на запад, на восток — кругом границы капиталистических государств, нескрываемая неприязнь их правительств к советскому человеку. Только с помощью друзей антифашистов, преодолевающих надуманные препятствия, комсомольские лидеры получали право на въезд в капиталистическую страну. Даже если приглашающая сторона — сама Лига наций — международная организация, имевшая целью (согласно уставу) «развитие сотрудничества между народами и гарантию мира и безопасности».

Женевскому конгрессу предстояло стать мощной демонстрацией против войны и фашизма, за мирную политику Советского Союза. Потому и приехали 18 июля 1936 года А. Косарев и В. Чемоданов в Париж на заседание Международного бюро всемирного объединения молодежи за мир, свободу и прогресс. Они категорически отмели инсинуации врагов мира и прогресса, тщившихся показать, что Женевский конгресс замышляется как коммунистический, работающий по указке «из Кремля». «Если бы конгресс был действительно коммунистическим, то это было бы очень печально для нас, молодых коммунистов, — говорил Косарев, — потому что мы не считаем защиту мира и борьбу против войны каким-то особым делом, которое должно быть сконцентрировано в руках коммунистов. Напротив, мы думаем, что это дело всего мира, которое должно защищаться молодежью всего мира.

Мы говорим открыто: мы идем на конгресс не для того, чтобы завоевать большинство. Мы идем туда, чтобы помочь сотрудничеству всех молодых людей, установить самую тесную дружбу во всем том, что касается защиты мира и борьбы против войны. Мы идем на конгресс не для того, чтобы провести там какую-то коммунистическую резолюцию; мы считаем это совершенно ненужным. Мы идем туда исключительно потому, что хотим в атмосфере братства и дружбы выслушать и обсудить мнения, которые имеет молодежь мира в вопросах защиты мира».

На Женевском конгрессе Косарев выступил с докладом о коммунистической точке зрения на вопрос о мире.

Саша выступал на русском языке. Аудитория вслушивалась в незнакомую ей речь, стремясь уловить хотя бы знакомые слова. Но вот появились разносчики с размноженным на ротаторе и переведенным на французский, английский, немецкий и испанский языки полным текстом доклада. «Интересно… было наблюдать, — рассказывал спустя несколько дней В. Чемоданов, — как делегаты буквально с боем расхватывали его. Доклад товарища Косарева внес оживление в работу конгресса, носившую до этого несколько академический и, я бы сказал, абстрактный характер.

Чем же выгодно отличался доклад товарища Косарева от других докладов на конгрессе? Тем, что в нем была полностью отражена та точка зрения на мир, которую разделяет и отстаивает СССР и которая приобретает все больше и больше сторонников среди народов других стран. В его докладе, — продолжал Чемоданов, — была дана уничтожающая критика агрессоров, идеологов национализма, шовинизма и так называемой «расовой теории», было ясно показано, где находятся очаги войны и была развернута широкая программа борьбы за мир».

— Дорогие друзья! — обращался Косарев к делегатам конгресса. — Мы все чувствуем и признаем, что приближается военная катастрофа. Тревога за свою судьбу, свое настоящее и будущее со всей силой охватывает сердца сотен тысяч и миллионов молодых людей во всем мире. Они мысленно спрашивают себя — неужели нам суждено сражаться на нолях войны во имя интересов ожиревшей кучки магнатов? Мы отвечаем юношам и девушкам всех стран мира: да, это может случиться, но в вашей воле, в вашей силе заложена возможность избежать этой участи и не допустить войны. Вы спрашиваете нас, что надо для этого сделать? Мы отвечаем, надо, чтобы молодые рабочие, служащие, учащиеся, студенты, безработные, крестьяне, все юноши и девушки, все их организации без различия политических убеждений и религиозных верований объединили свои разрозненные силы в могучую крепость в каждой стране и на международной арене…

Скажу еще яснее: сегодня всю молодежь объединяет борьба за сохранение своей жизни, своего собственного существования. Когда над мирными городами появятся бомбовозы агрессора, одинаково будут переживать величайшие страдания и муки молодые католики, социалисты, республиканцы, демократы, христиане, коммунисты и т. д. Разрушительные бомбы и удушливые газы будут одинаково смертоносными для молодежи всех политических мировоззрений и религиозных верований… Ничто не может и не должно помешать сотрудничеству и объединению сил молодежи, всех ее организаций для торжества дела мира.

В тот же вечер Косарев отвечал на многочисленные вопросы делегатов, среди которых были явно провокационные и отражавшие сомнения людей, их неверие в успехах СССР. Правда о Советском Союзе с большим трудом пробивалась через пограничные кордоны капиталистических государств. Ложь как из рога изобилия заливала полосы буржуазной прессы. Один из делегатов религиозной организации с апломбом потребовал предоставить ему проект новой Конституции СССР, чтобы он «мог лично удостовериться в правильности утверждения господина Косарева о содержащихся в ней гарантиях свободы совести».

Саша выслушал его то ли вопрос, то ли выступление. Усмехнулся. Спокойно распорядился: «Дайте ему текст Конституции, переведенный на французский, да еще «Правду» в придачу — на русском языке. Пусть со своими переводчиками сидит и сличает…»

Уже стихли голоса спорщиков, и делегаты собирались покинуть зал, когда слово попросил тот же представитель религиозной организации. Явные недоброжелатели Советского Союза насторожились, надеясь получить в дискуссии хотя бы незначительный моральный перевес. Но то, что произошло минуту спустя, произвело на них ошеломляющее впечатление: делегат публично просил извинения у Косарева и у всего конгресса за то, что «он позволил себе усомниться в правильности утверждения о предоставленном гражданам СССР праве свободы совести, свободы вероисповедания».

Острыми были дискуссии на Женевском конгрессе. Саша только удивлялся, как реальная опасность войны, конструктивные предложения советской делегации и активизация сил многих молодежных организаций у себя «дома» в борьбе против фашизма обусловили четкость их позиций на конгрессе.

— Слыхал? — говорил Саша Чемоданову. — Вечером, оказывается, состоялось частное совещание делегатов христианских организаций, на котором они дебатировали вопрос о возможности сотрудничества в борьбе за мир с коммунистами.

— И знаешь, чем закончилось оно? — перебил Чемоданов.

— Пока нет…