Небольшая группка советских комсомольцев долго стояла у стены Коммунаров, а Раймон рассказывал о последних, трагических днях Парижской коммуны. Здесь, на кладбище Пер-Лашез, защитники Коммуны сражались особенно героически. Вечером 27 мая оставшиеся в живых коммунары были окружены, схвачены и расстреляны вот у этой стены.

— Генерал Галифе, — говорил Гюйо, — руководил кровавой расправой над коммунарами. Он расстреливал всех, у кого руки были в порохе, кто имел вид рабочего. Расстреливал даже женщин и детей.

Саша слушал, но было видно, что глубоко погружен в какие-то свои, целиком поглотившие его мысли. О чем думал он? О мужестве коммунаров, отстреливавшихся, скрываясь вот за этими гранитными памятниками, что совсем рядом и с незатертыми пробоинами от пуль, или о том, как же, наверное, трудно, не согнувшись, стоять перед ружейными стволами в ожидании последнего услышанного в своей жизни рокового слова: «Пли!» И как это вообще стоять под огнестрельным дулом?..

Он тихо подошел к каменной ограде, прикоснулся к ее шершавой поверхности, будто желал удостовериться, не хранит ли она огонь той, уже далекой революции и душевное тепло ее героев. Потом подошел к тому месту, где стену обвила сильная лоза дикого винограда, сорвал листик, и, ни слова не говоря, положил между страниц блокнота.

«Я была потрясена этим, — рассказывала Мария Викторовна Нанейшвили, — его рациональной натуре чуждо было проявление сентиментальности в любой форме. Даже если это чувство и было в какой-то мере свойственно ему, то он умело его прятал…»

Потом была поездка в Лувр, долго бродили вдоль Сены, мимо «зеленых коробов» букинистов; по кривым улочкам поднимались на Монмартр. И в конце концов измученные добрались до казино «Де Пари». И ничто — даже следовавшие по пятам шпики — не омрачало знакомства с городом. А вскоре наступило время удивляться и Раймону Гюйо. Косарев с таким знанием рассказывал об описаниях Парижа в произведениях Бальзака и Гюго, Флобера и Ромена Роллана, что на удивленный вопрос Раймона Саша ответил: «У меня такое чувство, будто я когда-то уже жил в Париже, — так хорошо описали его в своих произведениях французские классики».

Возвратясь на Родину, Косарев поведал молодежи всю правду о фашизме: «Буржуазия тоже прививает «героизм» своей молодой гвардии, — писал он в «Комсомольской правде». — Фашисты превозносят идеал «сильного человека», вспоминают времена рыцарства, воспевают мистические свойства арийской расы, светловолосых тевтонов, призванных быть завоевателями, у которых геройство в крови. Где они, эти сильные люди буржуазии? Разве не показательно, что в поисках героя известный буржуазный писатель Стефан Цвейг обратился к образу Жозефа Фуше, профессией которого было предательство?.. А героизм их молодежи? На какой героизм способны молодые громилы из штурмовых отрядов, вскормленные молоком Третьей империи? Напасть вдесятером на одного безоружного рабочего, жечь книги на кострах и громить университеты, избивать заключенных в концлагерях и лжесвидетельствовать на суде — вот их героизм.

Борьба за победу социализма, за крепость нашей обороны — вот арена для героизма людей нашего класса».

Идея мирового единения молодежи за мир, свободу и прогресс, за построение общества, удовлетворяющего потребности молодого поколения, росла и ширилась. Горячо поддержанная Анри Барбюсом и Роменом Ролланом, она привлекла в апреле 1935 года свыше сотни делегатов от юношеских организаций различных политических течений и религиозных толков снова в столицу Франции. «В страстную субботу, пасхальное воскресенье и понедельник в парижском Саль де ла Мютюалите, — сообщал журнал «Авангард», — заседала международная конференция молодежи, созванная мировым антивоенным и антифашистским комитетом молодежи ряда стран и рядом лиц с Анри Барбюсом во главе. Два лозунга на всех языках мира прежде всего бросались в глаза приходящим делегатам. Эти лозунги передавали основной смысл заседания: «Мировое единение молодежи за мир, свободу, прогресс!» и «За мировое сплочение молодежи!«…Оба вождя советской молодежи — Косарев и Чемоданов — приедут с запозданием».

Что случилось с делегатами советской молодежи? Опять подвел самолет? Ответ находим лишь в пожелтевших подшивках газеты французских коммунистов «Юманите». Вот что писала она об этом в номере от 25 апреля 1935 года:

«Вчера в Париж прибыла советская делегация, которая должна участвовать в работе Интернациональной молодежной конференции. Эта делегация, состоящая из товарищей Косарева и Чемоданова — представителей советской молодежи, не смогла присутствовать на конференции, ввиду затруднений, встреченных при получении визы в Польше».

Итак, стало ясно: правительство Пилсудского, без всяких на то оснований, задержало наших делегатов. «Принцип» — маленькая гадость, но все-таки приятно — стал излюбленным в делах мидовцев-пилсудчиков при решении «русских вопросов»…

— Стоит ли. Василий, ехать к шапочному разбору? — засомневался Косарев. — Было уже со мной такое во Франкфурте-на-Майне…

— Стоит, Саша! Стоит! Пусть под конец конференции приедем, но пойми, что сам факт присутствия советской делегации будет иметь колоссальное значение.

Чемоданов умышленно сделал ударение на слове «колоссальное». У Косарева временами появлялись любимые слова и выражения. Сейчас таким словом стало оно — колоссально!

В это время телеграф принес сообщение: «По предложению английской делегации конференция приветствует советскую молодежь и ждет делегацию Ленинского комсомола»!

— Едем!!!

О дальнейшем сообщал журнал «Авангард» от 4 мая 1935 года:

«Делегаты советской молодежи Косарев и Чемоданов, оба члены Мирового молодежного и антифашистского комитета участвуют в работе интернациональной конференции…

Чемоданов и Косарев были встречены тепло и сделали заявление, произведшее большое впечатление. В согласии со всеми делегатами они заявили о том, что в настоящее время имеет огромное значение необходимость тесного сотрудничества против войны и фашизма. Они подчеркнули, что это движение молодежи не должно зависеть ни от одной политической партии, чтобы облегчить сотрудничество всех молодежных организаций: профсоюзных, христианских, либеральных, студенческих, спортивных, культурных, социал-демократических, а также — неорганизованной молодежи и организаций молодых девушек.