— Эээ, пожалуй, я мог бы вам помочь в этом деле… — Задумался он. — Только ведь у нас совсем нет на это времени.

— Это так, но не могли бы вы после ужина немного задержаться и помочь мне с этим делом, хотя бы немного!

— Да, конечно. — Пожал он плечами и как-то даже повеселел и приосанился.

Ох, не знает, бедняга, что вовсе не заигрывать будет со мной весь вечер и мило беседовать, а на полном серьезе посвящать в нюансы делопроизводства и взаимодействия различных министерств.

Тут беседовавший все это время с близняшками Гургенидзе Долгорукий, обратился ко мне.

— Евдокия Поликарповна, я слышал вы завтра будете в Кремле?

— Да, там будет обсуждаться проект женской магической гимназии. — Не видела я смысла скрывать очевидное.

— О! Об этом проекте в последнее время не судачит разве что слепоглухонемой. Признаться, после демонстрации ваших, — он выразительно обвел всех девушек за столом взглядом, — умений не остается никаких сомнений в правильности этого шага.

Мы с девчонками от таких слов переглянулись и улыбнулись.

— Однако, к сожалению, так думают не все. — Нахмурился сидящий рядом Заславский, глядя себе в тарелку и явно вспоминая какой-то инцидент.

— Было бы странно, если бы все было иначе. — Вздохнула я.

И тут маменька решила перевести разговор на более нейтральную тему, пока мы не углубились в обсуждение неприятных моментов.

— Однако же, у нас за столом присутствует человек, который не так давно прибыл из далекой и загадочной Японии! Георгий Константинович, вы не расскажите нам что-нибудь интересное о вашем путешествии?

— О, за все время пребывания в этой удивительной стране с нами случалось столько всяких забавных и не очень ситуаций, что я даже не знаю с чего начать… — Развел руками Долгорукий.

А я подумала, что его этим вопросом, наверное, уже успели знатно достать. Но, тут уж никуда не денешься, а потому я была уверена, что у него было несколько заготовленных историй для таких случаев.

— Вот, к примеру, когда я попал туда впервые с графом Резановым, то единственное, что сумел понять о японцах, так это то, что они на столько не желают с нами общаться, что готовы ради этого даже унизить. Признаться, меня тогда и до общения-то особенно не допускали. Резанов вел переговоры сам, да и они на этом настаивали. Одно то, как он нам жаловался, что его хотели заставить разуться при входе в дом японского чиновника чуть и вправду не убедило меня в этом!

— И что же вам помешало поверить? — Неожиданно спросила Лидия.

— Вы знаете, на тот момент я плохо знал японцев, но даже те небольшие наблюдения, что мне удалось сделать, говорили о том, что хоть они и хитры на свой лад, однако же откровенно унижать или оскорблять посла другого государства будут вряд ли.

— Неужели вас никогда до этого не приглашали в дом к японцу? И где вы тогда все это время жили? — Не унималась любознательная девушка.

— Действительно, не приглашали! — Усмехнулся он. — Более того, на берег мы сходили редко, а дом так и того более выделили только графу Резанову. При чем отдельный. Да и общались даже с ним довольно редко.