— Далеко ли, добрые господа, путь держите? Не угодно ли отведать тушеных кроликов с морковкой? — с шутливо церемонным поклоном поинтересовался трактирщик. — Не почтите ли наш скромный кров своим благородным присутствием?

— Всенепременно, почтеннейший трактирщик, — благосклонно откликнулся отец на это приглашение, вполне достойное какого-нибудь рыцарского романа, не обязательно выходящего из-под пера Сервантеса, — и кроликов мы тоже почтим.

— Добро пожаловать, высокочтимые господа и дамы! — маленькие глаза мэтра лучились благожелательной улыбкой. — И прошу простить, если не все наши услуги окажутся на высоте.

— Откровенно говоря, — негромко пожаловался мэтр Гастон, лично ведя под уздцы отцовского коня, когда мы въезжали во двор, — со всеми этими праздниками просто морока. И боюсь, не всегда удается вовремя избавиться от нежелательной публики.

— Вот как? — сказал я, спешиваясь. — Вам помочь?

— Нет, нет, — оживился мэтр Гастон, несколько склоняясь, чтобы не разговаривать с воздухом над моей головой. Теперь, когда я смотрел на него, стоя на земле, он, как обычно, удивлял меня своим огромным ростом. Его непомерная толщина всегда создавала иллюзию, будто он намного ниже, так же как баобаб на картинке кажется укороченным. — Сейчас-то, слава богу, все в порядке, а вот вчера нежданно-негаданно нагрянула компания наших недавних лучших друзей — гугенотов, человек этак в дюжину…

Сбруя на лошади Огюста резко зазвенела, трактирщик, ничего не замечая, продолжал:

— Мне-то все равно, кто они, но молодцы, видать, были уже крепко навеселе и как-то уж очень настаивали на том, что их истинная вера позволяет им получать бесплатно все, что им нравится, обижать посетителей и совершенно непочтительно относиться к дамам. Наверное, один бы я не справился. На мое счастье, здесь был маркиз де Клинор, очень приятный, благовоспитанный молодой человек со своей свитой, вы его, конечно, знаете. — Клинор был настолько приятен и благовоспитан, что просто удивительно, как он не избрал всерьез духовную стезю — у него были все шансы получить к этому времени кардинальскую шапку, а то и оказаться уже папой римским. — Он их и прогнал, так что, почти никакого ущерба мы не понесли. А сегодня днем нас посетил наш известный буян — барон де Дизак. Хорошо, что он нас покинул за несколько часов до вашего появления.

— Вот как? — поинтересовался Огюст, взглянув на меня.

Трактирщик взмахнул рукой, с извиняющимся видом.

— Уж простите, что я так говорю, но мир в моем доме очень для меня ценен!

Я пожал плечами, не выказав к сообщению никакого интереса. Огюст тоже пожал плечами. Действительно, что тут может быть интересного? Нет славы в победе над слабейшим.

Тем временем, наших лошадей увели в конюшню, а мы вошли в просторный зал на первом этаже гостиницы, пропитанный самыми аппетитными запахами и уставленный уютными деревянными столами.

— Что ж, — сказал мэтр Гастон, — пойду, потороплю зятя с ужином, а этот парень, — он поманил рукой слугу, — покажет вам ваши комнаты. Доставить ли вам ужин наверх или вы предпочтете спуститься в общий зал?

— Мы спустимся, — ответил отец и оглядел компанию, — если никто не пожелает персонально уединиться.

Огюст едва было не пожелал, но передумал. Настроение у него было не ахти, но чем оставаться наедине со своими мыслями, лучше уж посмотреть на окружающий мир, относясь к нему как к препарату на предметном стекле. А вдруг в нем промелькнет что-то, за что его можно будет поймать как кота за хвост и призвать к ответу?

Не считая комнат для слуг, наше общество заняло четыре комнаты на втором этаже. Все же, габариты «Пулярки» были ограничены, так что мы разошлись подвое, не считая отца, который сам сошел за двоих.

Когда мы спустились, было совсем еще не темно, «Пулярку» заливал золотисто-румяный вечерний свет. Но пока мы сидели, окошки понемногу закрывались от сумеречной прохлады и потихоньку зажигались огоньки масляных ламп и свечей, по стенам заплясали фантастические гротескные тени, глядя на которые каждый бы понял, что он тоже в сущности лишь призрачное сказочное чудовище, занесенное неведомо куда неведомым ветром. Тушеные кролики удались на славу, равно как и молочные поросята, пулярки и пироги, на которые у меня уже не хватило сил. Несколько проезжих дворян составили нам компанию. Я не запомнил их имен, но все были довольно приятными собеседниками. Мы немного поболтали с ними ни о чем, от природы до Плутарха, и поделились новостями сомнительной свежести.

— Вы никогда не слыхали о Хранителях? — спрашивал присутствующих худой как щепка дворянин в оранжевом колете.

— О хранителях чего? — деловито поинтересовался Готье.