Это было сказано высоким, почти жалобным голосом, который дети бы не расслышали, если бы Флинт говорил громче.

– Ну, не стойте, разинув рты, – пропищал тот же голос. – У меня болит голова, сломана нога, ноет спина и вывихнуто колено. Мне нужна помощь!

Блу схватила Флинта за руку.

– Что это? Кто там?

Голос раздался снова, ещё писклявее и ещё сердитее:

– Никто не забредал сюда почти год, и вот появляетесь вы – троица смешных разинь, которые ничего не замечают. – Послышался вздох. – А ведь я прямо у вас под носом.

Эска взглянула на небольшой заснеженный холмик перед собой.

– Ты же не думаешь?…

Балапан снялась с её плеча, и Эска смахнула в сторону снег, под которым оказалась куча мелких камней. Снова зазвучал пронзительный голос, на этот раз громче и как будто доносящийся прямо из этой кучи:

– Почему люди всегда так потрясающе глупы?!

Флинт уставился на камни.

– Как… как они могут разговаривать?

– А вот так! – отрезал голос.

Блу наклонилась и подняла длинный тонкий камень.

– Нельзя ли поосторожней? – пробормотал голос. – Это моя рука.

Эска удивлённо воскликнула:

– То, что сказал Джей о Сером человеке… – Ей уже приходилось с трудом выдавливать слова. – «Могу держать пари – сейчас он совсем разбит». Разбит! Серый человек в буквальном смысле разбит на кусочки!

Камни явно выглядели утомлёнными – насколько камни способны так выглядеть.

– Просто ума палата.

Флинт моргнул.