Рывок дверцы, и незнакомец, вскинув «Калашникова», выскочил из салона. Оставшиеся внутри изумленно следили за его действиями — выверенными, отточенными, быстрыми, но в то же время несуетливыми: ни одного лишнего шага, ни одного лишнего движения.

Мгновение, и вечернюю тишину улочки пропорола гулкая автоматная очередь. Заклацали по асфальту свежеотстрелянные гильзы, с треском осыпалось лобовое стекло милицейской «пятерки», из развороченного радиатора повалил густой белый пар, но спустя секунду эти звуки заглушили крики и стоны находившихся в машине.

Свежий ветерок колыхал тюлевую занавесочку на окне кухни. Отсюда, с последнего этажа, тускло освещенный двор был виден как на ладони: пустынная детская площадка, мусорные баки, припаркованные на ночь машины.

Невысокий мужчина с вытатуированными на руке церковными куполами поднялся с табуретки и, подойдя к окну, опасливо выглянул наружу.

Ну что, Шмаль, никого? — глухим голосом спросил Кактус.

Да тихо вроде. — Шмаль отошел от окна и, усевшись за стол, взглянул на незнакомца исподлобья.

Сразу после расстрела милицейской машины, всего полчаса назад, этот загадочный человек повел себя так, словно всю жизнь воевал на московских улицах. Бросив автомат в салон «девятки», он вновь сел за руль и после непродолжительного ралли по окрестным дворам остановил автомобиль на пустыре в полукилометре от этого дома.

Ваша тачка? — коротко спросил он у Кактуса и, узнав, что автомобиль угнан специально для дела, дернул капот и, отсоединив бензиновый шланг, грамотно поджег машину. — Там отпечатки пальцев, — предвидя естественный вопрос, спокойно объяснил неизвестный свои действия.

Вскоре все пятеро уже были тут, на квартире Шмаля. То, что незваный спаситель очутился вместе со всеми, выглядело вполне естественно.

Однако было непонятно, откуда вообще взялся этот загадочный тип?

Почему он с риском для жизни вступился за людей, которых прежде никогда не видел?

Почему, в конце концов, чересчур борзый?

И вообще — кто он такой?!

Бросив в сторону незнакомца настороженный взгляд, Кактус поинтересовался:

Зачем ты нам помог?

Я не люблю, когда трое бьют одного, — последовал ответ. — Зато люблю, когда один бьет троих. Особенно если это менты.

Столь замечательная жизненная позиция не могла не вызвать восхищения.

От кента возвращался, — спокойно продолжал спаситель, — сигареты кончились. Подошел к киоску и вижу — мусора на вашего пацана наезжают. У того — проблема. Да и мент тот меня послал. Ну и пришлось ввязаться.

Извини, а ты вообще‑то кто? — осторожно перебил Шмаль.

Человек, — последовал спокойный ответ.