24

Первые итоги

Огромный, неповоротливый джип «Шевроле- Блейзер» стремительно мчался по окраинной московской улице, рассекая лужи и разбрызгивая жидкую глину.

За рулем сидел Максим Нечаев. Привычно взглянув в зеркальце заднего вида на случай возможного «хвоста», он ничего особенного не заметил.

С тех пор, как неделю назад в квартире на Новочеремушкинской он лишь чудом избежал сперва смерти, а затем и ареста сотрудниками СОБРа, мысль о неизменном преследовании укоренилась в его сознании.

…Неизвестно, чем бы закончился тогда поединок с голубоглазым, если бы Максим не применил один из приемов, который он хорошо освоил год назад на подмосковной базе КР.

Когда голубоглазый навел на Нечаева пистолет, тот понял, что сопротивляться, не имея оружия, да еще в замкнутом пространстве комнаты, чистое безумие, и за какую‑то долю секунды до выстрела упал на пол, симулируя смерть. Рана на его груди, у самого сердца, выглядела вполне натурально. Как нельзя кстати пришлась ампула с кровью, которую Лютый всегда носил с собой на такой вот случай, и сейчас, в нужный момент, ее раздавил. Голубоглазый и купился на эту липу.

Что и говорить, неизвестный, охотившийся за ним по всей Москве, оказался достойным противником. Вряд ли парень работал от себя, наверняка выполнял чей‑то заказ.

Но чей?

У Лютого были две версии.

По первой — киллера нанял Кактус по его, Нечаева, душу.

По второй — этого человека навела на след Максима некая государственная силовая структура. Но уж точно не ментовская и не руоповская: последовательность событий свидетельствовала сама за себя. Какой смысл отправлять в квартиру группу захвата на завершающем этапе операции? Проще было вначале передать вооруженных до зубов сотрудников СОБРа в оперативное распоряжение того неизвестного?!

Вспомнив об оцеплении, выставленном у дома 22«г», Нечаев не смог удержаться от пренебрежительной ухмылки. Оцепление состояло всего из одного человека. Всего лишь один боец маячил у подъезда, наблюдая за входящими и выходящими. Что мог сделать одиночка? Удивительно, но РУОП, всегда отличавшийся грамотностью в подобных акциях, не догадался поставить своих людей с торца «хрущевки», под окном спальни квартиры номер 68. Максим, удачно приземлившись прямо в сугроб, успел не только подняться, но и отбежать от места падения метров на тридцать. Правда, караульный спохватился довольно быстро, даже выпустил по беглецу короткую очередь из десантного автомата, не причинив, однако, ему никакого вреда.

Оглянувшись, Лютый успел заметить, как из окна гостиной красиво вылетел и его соперник.

Прыжок был столь удивителен и профессионален, что он невольно им залюбовался, но когда увидел, как неизвестный противник подхватил свое оружие, мелькнула мысль: чего он‑то стоит, чего ждет? Бежать нужно!

Через минуту Максим был в соседнем дворе. Там ему вновь фантастически, невероятно повезло. Заметив одиноко стоящий микроавтобус «скорой помощи», Лютый подбежал к нему и, ударом ребром ладони под левое ухо отправив водителя в состояние бессознательного покоя, вытащил того из кабины и заботливо опустил на снег. Замерзнуть не успеет: врача и медсестры в «скорой» не оказалось — машина, наверное, прибыла по вызову, и теперь, скорее всего, они находились у больного в квартире и скоро вернутся.

Осторожно, стараясь не привлекать внимания, Лютый вырулил на Новочеремушкинскую улицу, затем на Ленинский, проехал метров сто, включил проблесковый маячок и, справедливо игнорируя правила дорожного движения, помчался по свободной полосе в сторону Юго–Запада — там, на окраине города, была одна из его многочисленных конспиративных квартир.

Не доезжая до своего дома километра два, беглец, естественно, оставил захваченный медицинский «рафик», предварительно стерев со всех поверхностей возможные отпечатки своих пальцев.

Закончив, Лютый, сторожко оглядываясь по сторонам, быстро добрался до своего тайного убежища.

Следующую неделю Лютый почти не выходил из дома: отлеживался, зализывал раны, а кроме того, не теряя времени, завершал составление информационной базы данных на сабуровскую преступную группировку.