Ярослав же пока ничего значительное не брал на разграбление. Но имел очень устойчивую воинскую удачу. Ведь наш герой последовательно и решительно разбил превосходящее его войско Хрёрика Скьёльдунга, Харальда Косматого и кагана Захарии. Да и в малых битвах, будучи на равных или в меньшинстве, тоже неуклонно побеждал. Тоже касалось и поединков. Для людей тех лет это говорило только об одном – боги любят Ярослава. А значит и тех, кто пойдет за ним.

Рагнар был носителем типичного для старины рационально-мистического мышления, известное также, как магическое или религиозное мышление[42]. Оно вообще было характерно для людей, лишенных нормального академического образования с естественно-научным уклоном. Поэтому частенько встречается и в XXI веке даже в самых развитых мегаполисах. Викинги же, как представители эпохи, не имевшие даже трех лет церковно-приходской школы, мыслили только так и никак иначе.

Для них воинская удача была важна. Ее причины – просто причины. Важнее было то – может тот или иной вождь победить, или нет. Ярослав мог. И все в бассейне Балтийского моря знали о том. Вот викинги и выбрали его верховным военным вождем похода, как человека с поистине ультимативной удачей в сражениях. Ведь в этой авантюре оно им потребуется.

Да и Рагнар по осени пытался привлечь в свою армию не столько легион, сколько самого Ярослава, которого, как все вокруг говорили, любят Боги. Его сыновья и прочие викинги думали также…

На хозяйстве у него осталась Пелагея, что в отсутствие мужа имела все необходимые полномочия. О чем было особо оговорено со старейшинами. Слова словами, но у Пелагеи было и свое влияние и немаленькое. Все-таки жрица Макоши весьма уважаемая в этих краях. Поэтому Ярослав надеялся на то, что поход то она уж точно как-то переживет и все удержит под контролем. Плюс оставил ей немного войск, на всякий случай под командованием Добрыни.

Его сорок всадников, из-за прибытия рекрутов и верстки добровольцев, расширились до полнокровной сотни. Да, весь период подготовку к походу их оснащали по остаточному принципу. Не до них. Но это не отменяло тренировок. Да и сотня всадников она все одно – убедительная вещь.

Также ему был подчинен Волк, сидящий в Новой Трое со своими тридцатью бойцами, и Любомир, стоявший в столице с отрядом в сорок семь «удивительных лиц», куда по большей части были сведены больные и слишком слабые для похода. Не очень много. Но вполне достаточно, чтобы отпугнуть всю местную шушеру. Серьезные же игроки в эту кампанию были заняты чем угодно, кроме подготовки похода на крохотную державу Ярослава. Тем более, что столица могли при случае выставить ополчение в четыре сотни вооруженных мужчин. И это ополчение продолжало тренироваться. Да, НАМНОГО менее интенсивно, нежели легион. Но все одно – оно превосходило любые в этом плане любые племенные ополчения округи.

Ярослав же уводил в поход четыре центурии легионеров. То есть полнокровную когорту. Настоящую когорту в четыреста воинов, упакованных в шлем и кольчугу, поверх стеганого халата, а также клееные поножи[43], те самые, что годом ранее опробовали в коннице. И имеющей два комплекта вооружения: западный и восточный.

Западный комплект включал в себя крупный овальный щит, пилум, подсумок с десятком плюмбат и колющий меч. Легкое копье, что раньше в него входило, убрали за ненадобностью. Восточный комплект был представлен длинным двуручным копьем – сарисой, тем же самым колющим мечом, что и в западном комплекте и щитом. Довольно интересным большим круглым щитом линзовидного профиля, что крепился не только на плечевом подвесе, но и, дабы разгрузить руку, дополнительной петлей, что перекидывалась через плечо. Оба комплекта с запасом пилумов, плюмбат и сарис взяли с собой на корабль. На всякий случай. Мало ли как поход сложится?

С ними шла поддержка из полной сотни сагитариев – лучников. Они, как и легионеры, были упакованы в шлем и кольчугу, одетую поверх стеганого халата. Но без понож. И кроме лука имели средних размеров круглый щит линзовидного профиля и боевой топор на поясе. Их ведь много осталось после перевооружения легионеров мечами. Но главным их оружием был лук. Длинный лук из вяза, изготовленный по единому стандарту с максимально единообразными параметрами по геометрии, вытяжке и силе натяжения. Индивидуальные свойства лучника – это, конечно, хорошо. Но Ярославу требовался кучный залп, а горстка Леголасов, что приводило к совсем иным требования для оружия.

Все эти «игрушки» имели натяжение в сотню фунтов[44], то есть, относились к так называемым «варбоу[45]». Сто фунтов – это много. Луки из биокомпозитных материалов, употребляемые в войсках Византии и кочевников, редко превышали семьдесят фунтов. Бывали и больше, но не для войны, а для рекордов. Но, как правило, наоборот – применялись агрегаты послабее. Обычные же длинные лук Европы тех лет также не вылезали за пределы восьмидесяти фунтов натяжением. Ярослав же специально тренировал своих бойцов, стараясь развить в них возможность к натяжению как можно более мощных и тугих луков. Цель была проста. Чем сильнее натяжение, тем тяжелее стрелу можно применить. Со всеми вытекающими… хм… вылетающими последствиями.

Тем более, что все его варбоу были оснащены приспособлениями с магазинами на пять стрел[46]. Да, при расстреле полусотни стрел, конечно, обычный лук легко обойдет такие магазинные решения. Но в рывке это позволяло выпускать пять стрел за пять секунд. И этот рывок, учитывая узор перспективных сражений, был Ярославу очень важен.

Кроме сагитариев наш герой уводил с собой и сотню фундиторов – пращников, снаряженных также, как и их коллеги-лучники. Но вооруженных не варбоу с магазином, а фустибулами – пращами с деревянной ручкой и регулируемым крючком. В качестве боеприпасов у них, к сожалению, были все еще обожженные до состояния клинкерного керамические снаряды биконической формы. Но других Ярослав себе позволить не мог. Пока не мог. Зато этих было великое множество.

Также на кораблях уходила полусотня матиариев – еще одних стрелков… точнее застрельщиков, вооруженных, кроме стандартной кольчуги, халата, шлема, щита и топора еще и большим количеством дротиков. Различных дротиков. Так, штатным вооружением их было три полноценных пилума и подсумок на десяток плюмбат.

Таким образом получалось, что Ярослав имелось четыре сотни специализированной тяжелой пехоты и две с половиной сотни средней, стрелковой. А ведь еще с ним шли семь десятков варягов. Которых консул Нового Рима тоже сумел приодеть в шлемы, халаты и кольчуги, вооружив двуручными топорами по типу хускарлов англо-саксонского войска. Плюс щиты им выдал круглые линзовидного профиля, носимые обычно на заплечном ремне, да обычные боевые топоры на поясе, которые к этим щитам в комплект и шли. Не густо. Можно было, конечно, «упаковать» их намного лучше, но ни времени, ни сил, ни ресурсов на это уже не оставалось. Все остальное потом. Все самое вкусное – после похода. Впрочем, даже то, что им выдали, ребят вполне удовлетворило. Они ведь прибыли в основном куда хуже снаряженные. Все-таки младшие сыновья. Только у двух имелась старая, видавшая виды кольчуга, явно уже штопанная-перештопанная и державшаяся больше на честном слове. Остальные довольствовались щитом, копьем и топором.

Кроме того, Ярослав уводил с собой и союзный отряд славян соседних племен. О чем с ними договорил за зиму. Чтобы обезопасить себя от угрозы с юга. А то мало ли?

Вот и выделили сводным дружинам радимичей и дреговичей четыре старые драккара Бьёрна. Это на океанскую волну они уже не годились совершенно. А то рекам да внутренним морям на них все еще можно было ходить.

Сам Ярослав выступил на двенадцати кораблях новой постройки. Тех самых русских джонках. Они лучше подходили и для дальнего перехода и вмещали не в пример больше всего полезного.

Бьёрн, конечно, поворчал для вида, но за дело взялся с особым рвением, предвкушая свои новые океанские драккары и новый поход за горизонт. Поэтому и успел, и справился. Тем более, что инфраструктура для строительства этих джонок была уже готова. В особенности лесопилка, распускающая бревна на доски и бруски. Да технология защитного покрытия и распределенная мануфактура, что позволяла использовать женщин кривичей для прядения нити из закупаемого Ярославом волокна. А потом, присланные Василевсом ткачи, гнали ткань, трудясь круглый год, ибо волокна хватало. Не льняного, так конопляного или крапивного, да и с шерсть перепадала, хотя ее поступало, конечно, мало.

И да, кстати, ребята Бьёрна также пополнили войско Ярослава, накинув еще три сотни викингов. Своих в доску викингов. Но все же обученных и подготовленных совсем не так, как легионеры. Да и снаряженных хуже, как ополченцы столичные, но не суть. В любой случае, какой-никакой, а аргумент…