– Ну, задавай свои вопросы.

– У меня нет плана города. А планы должны быть и у меня, и у ротных, и у взводных. Не исключено, что у вокзала придется действовать взводами, а где-то и отделениями.

Генерал бросил седому полковнику, сидевшему с торца стола:

– Сделай ему планы! Только быстро. Всем работать быстро, а то, смотрю, спите, как кони в оглоблях.

Штабисты сделали ксерокопии плана в уменьшенном масштабе. Голубятников, взглянув на листы, спросил:

– По этим бумажкам воевать?

Генерал развел руками:

– Извини, комбат, ничего другого у меня нет. – И добавил с ехидством, раздражаясь дотошностью Голубятникова: – Мне карт тоже никто не выдавал, так что работай с тем, что есть, и не ной!

– Я не ною. Нанесите на эти… планы кодировку!

Начальник штаба соединения забрал у комбата планы. Штабисты нанесли кодировку. Генерал спросил:

– Теперь, надеюсь, ты удовлетворен, Голубятников?

– Разрешите, мы пешком захватим плацдарм, оставив технику в парке. Обеспечим выполнение задачи, организуем проход, утром заберем машины.

– Ты что, издеваешься? Тебе поставлена задача? Поставлена. Так какого хрена еще надо? Выполнять приказ! А инициативу проявлять у себя в полку будешь. Прислали тоже занозу на мою голову…

– Но вы сами знаете, товарищ генерал, что стало с боевой техникой батальонов мотострелковой бригады. Ее сожгли. Вы хотите, чтобы и мой батальон постигла участь пехотинцев? Ведь если духи организуют засады – а этого исключить нельзя, – то в условиях населенного пункта они сожгут боевые машины из гранатометов в считаные минуты! Поэтому еще раз прошу разрешить выполнение задачи пешком. Пешим порядком мы спокойно, уверенно дойдем до вокзала за два часа…

Генерал сплюнул на пол, взглянул на Голубятникова, перевел взгляд на своего заместителя, что орал на штабистов:

– Ты докладывал мне, полковник, что нам дают лучший батальон 137-го полка. А значит, и лучшего комбата. А кого я вижу? Это нормальный комбат?

– Я разберусь, – пообещал полковник, – но другого командира приданного батальона у нас нет!

– Лучше бы вообще никакого не было.

Он вновь повернулся к Голубятникову:

– Повторяю, выдвигаться к вокзалу на броне. И выполнять в конце концов задачу!