– Нет, она была не замужем. Никаких родственников тоже найти пока не смогли. На опознание пришел мужчина, который одним из последних имел с ней дело, на расследовании убийства Эшли Эванс. Позже должны подъехать также ее сослуживцы, – пояснила офицер полиции. – Мужчина может пройти на опознание?

– Да, позовите, – бесстрастно ответил судмедэксперт.

Лианг Линь медленным тяжелым шагом подошел к каталке, расположенной в центре морга. Всем своим существом он пытался избежать этого момента, но полиция настояла на опознании, поскольку дело касалось насильственной смерти. Мужчина чувствовал, что от такого чудовищного стресса ему «не отмыться» уже никогда, даже после многочасовых медитаций.

– Готовы? – сухо спросил его судмедэксперт и, не дожидаясь ответа, поднял простыню, накрывающую труп.

Лианг почувствовал, как к горлу мгновенно подступила тошнота, и только титаническими усилиями ему удалось сдержать рвоту. Труп женщины на каталке, точнее ее лицо, было настолько безобразно изувечено, что кого-либо узнать по лицу было совершенно невозможно.

– Вы знали эту женщину? – переведя на него взгляд, спросила офицер полиции.

– Н-нет, – сдавленно покачал головой Лианг Линь.

– Ее тело было найдено грибниками в лесу сегодня утром, недалеко возле отеля «Утопия», где вы находились последние несколько дней, – пояснила офицер. – К сожалению, лицо изуродовано, но по другим внешним признакам, таким, как расположение родинок и цвет волос, у нас есть основания полагать, что это тело недавно пропавшей без вести судебной следовательницы Шанталь Уайт. Мистер Линь, по вашему мнению, это могла быть та самая женщина, что проводила расследование Эшли Эванс в отеле «Утопия»?

– Н-нет, – снова хрипло пробормотал Лианг, чувствуя, что сдерживать тошноту с каждой секундой ему становилось все труднее.

– Но ведь Шанталь Уайт расследовала дело об убийстве Эшли Эванс. Присмотритесь получше – цвет волос, телосложение, ногти… Может быть, вы ее все-таки видели? – настаивала офицер полиции.

– Если ее убили три-четыре дня назад, то как тогда она могла расследовать дело об убийстве, закрытое ею позавчера? – тихо спросил Лианг. – Та женщина, что выдавала себя за нее, это ненастоящая Шанталь. Произошла какая-то чудовищная инсценировка. Я полагаю, настоящую следовательницу убили еще до того, как она доехала до отеля «Утопия». И тело бросили в лесу.

Женщина в полицейской форме с округлившимися от удивления глазами пристально смотрела на него, внимая каждому слову.

– Мистер Линь, вы определенно владеете какой-то информацией, нам пока неизвестной, – ошеломленно пробормотала она. – Я распоряжусь, чтобы с вами поговорил следователь, назначенный по этому делу. Значит, вы утверждаете, что эта женщина перед вами – не Шанталь Уайт?

– Я утверждаю, что никогда не видел эту женщину, – поправил ее Лианг. – А уж Шанталь это или нет – это вам решать.

– Ясно, можете накрыть тело, – сказала офицер полиции, обращаясь к судмедэксперту. – Мистер Линь, если вы не возражаете, последний вопрос: та женщина, которая проводила расследование, выдавая себя за Шанталь Уайт, как она выглядела?

– Совсем иначе, – с глубоким вздохом ответил Лианг, испытывая огромное облегчение уже от того, что тело на каталке спрятали назад под простынь. – Это не она.

– Это мы уже поняли. Но как иначе? – настойчиво полюбопытствовала офицер полиции. – Прошу вас, подумайте. Вы можете нам здорово помочь в этом расследовании. Какие-то особые приметы?

– Это была высокая молодая блондинка, с длинными волосами. Вела себя часто высокомерно и вызывающе, – на мгновение задумавшись, ответил мужчина. – На ней были широкие очки в красной оправе.

– Это очень интересно, мистер Линь, – с нескрываемым интересом ответила женщина офицер. – Потому что на одежде погибшей Шанталь Уайт, найденной сегодня в лесу, было обнаружено несколько длинных светлых волос. Мы проведем более детальную экспертизу, чтобы попытаться восстановить, кому они принадлежат. Но что еще интереснее… это то, что рядом с телом погибшей были также найдены очки в красной оправе.

Лианг вдруг почувствовал, что не может здесь больше находиться. Гнетущая атмосфера морга вызывала в нем еще более глубокую душевную травму, и все, что ему хотелось, – это поскорее уйти оттуда. С другой стороны, он хорошо осознавал, что пока это дело теперь уже о двух убийствах не будет расследовано, не видать ему душевного покоя, как своих ушей.