— И где я смогу найти таких людей? Звонить по объявлениям типа «Снимаю сглаз, порчу» и предлагать за пять миллионов купить голубой алмаз? — Я рассмеялась.

— Ксюшенька, всегда есть выход. Вы можете продать камень мне. А я уже буду пробивать по своим каналам. — После этих слов мне стало как-то неспокойно, вся веселость улетучилась, и легкий укол предчувствия заставил отодвинуться на край дивана. Но Лешковский подсел как можно ближе и даже обхватил рукой мою шею, из-за чего она стала казаться крайне хрупкой. По телу распространился холодок. Собеседник же начал дышать так часто, что у него запотели очки. — Ксюшенька, поверьте, это ради вашей безопасности. Вам надо как можно скорее избавиться от камня, чтобы преступники отвязались от вас и преследовали нового обладателя. Я много вам заплачу. Вы останетесь в выигрыше.

— И вы тоже, — с ядом заметила я и уверенно сняла его руку с плеча.

— Ну что вы, Ксения. Вы меня неправильно поняли. Можете продать камень кому угодно, я все равно буду рад, лишь бы преступный мир от вас отстал. Я просто хотел помочь.

— Если вы правда хотите помочь, пробейте тогда по своим каналам другое. Во-первых, жив ли пострадавший в ДТП, случившемся сегодня рано утром на улице Тимирязевской, во-вторых, кто лет одиннадцать-двенадцать назад украл из городского музея два крупных голубых алмаза.

Лешковский долго молчал, затем взялся за ноутбук. Мы вместе прочесали Интернет, но не в новостях, не в электронной подшивке местных газет на сайте нашего города не нашли нужной информации. Тогда пожилой мужчина взялся за телефон. Дело пошло быстрее. Уже через десять минут я знала, что Егора сразу прооперировали и он еще не приходил в сознание; что совершившего набег на музей так и не нашли — не было вообще никаких следов. Камни будто испарились.

— Постойте, а как же бабка?

— Какая бабка? — удивился Николай Иванович.

— Вы не могли бы выяснить, что случилось с женщиной лет семидесяти по имени Агриппина Алексеевна, фамилии, к сожалению, не знаю. Она жила в поселке Зрячее в доме номер сто тридцать два и пропала десять лет назад.

— Без фамилии сложно. А она являлась собственником этого дома?

— По-моему, да. Ей его подарила администрация нашего города.

Лешковский присвистнул и тут же за эту вольность извинился.

— Недурно, — заключил ювелир. — Что же она такого сделала этой администрации?

— Она там работала. Всю жизнь.

— Этого, как мне кажется, для дома маловато. Что-то там нечисто.

— Возможно. Вот и проверьте. — Мужчина недовольно на меня воззрился. — Пожалуйста, — улыбнувшись, пропела я.

— Так-то лучше, Ксения.

Он выяснил, что действительно была такая Романихина Агриппина Алексеевна, собственница названного мной дома. Работала в администрации города на высокой должности довольно продолжительный срок. Двенадцать лет назад, уже будучи глубокой пенсионеркой, уволилась из администрации через несколько дней после ограбления музея, находящегося в его ведомстве. Десять лет назад объявлена в розыск. Заявила соседка, так как родственников у Агриппины не было. Через полтора года после этого нашли ее обгоревший труп, дело закрыли, посчитав несчастным случаем.

— Как?! — подскочила я. — Не может быть.

— Ну я лично тоже сомневаюсь, что это несчастный случай. У меня в общем-то уже сложилось определенное мнение по поводу…