— Ты хоть раз был знаком с такой девушкой?

— Был. Ближе к делу.

— Ответь мне: стала бы она нагибаться за своим шарфиком, когда в шаге от нее стоял отец, а рядом с ним — охранник. Ответь мне: стала бы она корячиться или подождала бы, пока шарф поднимет мужчина?

— И ты думаешь, что суд станет слушать твой бред?

— А мне не нужен суд.

— Чего же ты тогда хочешь добиться?

— Я просто утверждаю, что Ориана Васкес уничтожила своего отца и, возможно, подстроила все так, как будто это сделал я, — еще не знаю точно. Вероятно, она же еще раньше расправилась и со своей мачехой. При других обстоятельствах я уничтожил бы ее, не раздумывая. Но, принимая во внимание твою должность, я не хочу нарушать закон и быть по другую сторону баррикады от тебя. Мне необходимо во всем разобраться самому, и тогда, если я окажусь не прав, я попрошу у нее прощения. Но если я все-таки буду прав, тогда пообещай мне, что ты ее арестуешь лично.

— А что если ты окажешься прав, но, несмотря на это, я не смогу ее арестовать?

Фрост вдохнул сигаретный дым и задумчиво посмотрел в лицо своему другу.

— Не знаю. Отец ее мне сразу понравился, а Ориана, по-моему, — бессердечная подлая сука.

— Ты хочешь сказать, что у нее хватило хладнокровия стоять и смотреть, как мозги ее отца разлетаются во все стороны? О Боже, этого не может быть…

— Значит, по-твоему, она вне подозрений как дочь убитого?

— Да. Ну не зверь же она в конце концов, — вздохнул Вильсон.

— Как сказать, — затянулся Фрост, посматривая на своего друга, — как сказать…